штатских беженцев, интендантств, хозяйственных частей потекли в Крым. Вся эта толпа беглецов буквально запрудила полуостров, грабя местное население. В частях Добровольческой армии по три – пять месяцев не получали содержание, и голодные солдаты сбивались в шайки, чтобы изыскать себе средства существования. Каждый стремился побольше награбить и сесть на какой-нибудь пароход. Начальники гарнизонов способны были только на панические телеграммы, где им было справиться с наступившей разрухой и царящей в Крыму анархией. Вся эта масса неорганизованных людей нисколько не усилила корпус Слащева, а, наоборот, только осложнила его положение дезорганизацией тыла. Единственное полезное, что пришло в Крым с этой убегающей массой, были шесть испорченных бронепоездов и девять английских танков.
Пятого января 1920 года в Севастополь прибыл генерал Слащев. Немедленно по прибытии он собрал у коменданта Севастопольской крепости всех начальствующих лиц. Среди явившихся были начальник обороны Крыма инженерный генерал Субботин, командующий Черноморским флотом вице-адмирал Ненюков, начальник гарнизона Симферополя генерал Лебедевич-Драевский, наштафлота[8] капитан первого ранга Бубнов, начальник дорог инженер Соловьев и другие.
Тридцатипятилетний генерал, с бледным лицом и горящими глазами кокаиниста, Слащев не оставил камня на камне от подготовленного Субботиным плана обороны полуострова.
– Я осмотрел перешейки. На Перекопском валу и Сальковском перешейке вырыто несколько окопов и натянута проволока – и это все. Такие укрепления не удержишь под перекрестным артиллерийским огнем. И где, позвольте вас спросить, будут жить на перешейке войска? Ведь, кажется, время сейчас зимнее? Или вы не заметили?
– Придется в окопах, – обиженно ответил генерал Субботин.
– Ну далеко вы на своих укреплениях уедете! – желчно воскликнул Слащев. – Вероятно, дальше Черного моря…
Он обвел присутствующих взглядом. Под его горящими бледным огнем глазами крымские начальники поежились, как на ледяном ветру.
– Я поклялся удержать Крым, – сказал Слащев полным сдержанной ярости голосом, – и я его удержу. Это для меня дело чести. Фронт – моя забота, но для непоколебимого фронта мне нужен надежный тыл. Во-первых, для снабжения войск необходима железная дорога на Перекоп. Она должна быть выстроена за один месяц. Этого требуют нужды фронта, а тот, кто не понимает нужд фронта, возьмет винтовку и пойдет изучать их в окопах рядовым.
При этих словах и обыкновенно резкий голос Слащева достиг звучания скрежещущего на морозе металла.
– Второе, что мне нужно, – покончить с анархией и разрухой в тылу, покончить с шайками грабителей, наводнивших Крым, покончить с царящей в тылу вакханалией, со спекуляцией, охватившей все слои общества. Колебаний быть не может. Я должен обеспечить порядок в тылу любой ценой, не останавливаясь ни перед чем. – Слащев сделал паузу и полез было за чем-то в нагрудный карман френча, но одумался и продолжил: – Необходимо:
Начальник штаба флота.
