сокровище. Этот клинок спас нас во время вражеского вторжения. А теперь нас днями и ночами спасает ее магия. Ана – самый важный человек по эту сторону моста. Полководица и мама. Наставник и друг. Если она в опасности – или еще хуже, – как долго мы продержимся без нее?
Я открываю тяжелые двойные ворота в большой зал – квадратное помещение с длинными деревянными столами и очагом. Над грязным камином висит щит, принадлежавший иллюстрийской королеве, которая правила Инкасисой сотни лет назад. По верхнему краю выгравирован наш боевой клич «Повелевай ночью!». В зале высокий потолок; каменные стены украшены гобеленами, вытканными мной за последние годы. На некоторых из них изображены падающие звезды, на других – пушистые облака. Они получились такими правдоподобными, что кажется, будто они готовы рассеяться на ветру в любой момент. Небо и облака. Луна и звезды. Гордость иллюстрийцев.
Я поднимаюсь в башню по винтовой лестнице, проводя ладонью по неровной поверхности стены. Тишину нарушает лишь стук ботинок о каменные ступени. Наверху меня ждет маленькая круглая комната, где нет ничего, кроме корзины с белой шерстью ламы и добротного деревянного ткацкого станка, который мне подарила моя лаксанская няня. Я не видела ее с тех пор, как Аток изгнал нас из собственного города. Десять лет назад. В другой жизни.
Станок расположен у высокого арочного окна – достаточно близко, чтобы купаться в лучах лунного света, и достаточно далеко, чтобы мне не стало плохо от высоты. Поблизости нет никаких других комнат, поэтому я могу уединиться и спокойно ткать, ни на что не отвлекаясь.
Пальцы подрагивают. Хочется ткать. Нет. Сейчас это просто необходимо. С замиранием сердца я беру моток белоснежной шерсти, натягиваю нити и завязываю узелки на верхних и нижних перекладинах. Подготовив станок к работе, я добавляю еще шерсти. Начинаю сверху, ряд за рядом, и постепенно под моими пальцами оживает ночное небо, усеянное сверкающими звездами-ромбиками.
Пока я работаю, лунный свет вокруг становится все ярче, словно сама Луна хочет заглянуть мне через плечо и посмотреть на полотно. Пальцы ловко перемещаются слева направо и обратно, и картинка немного размывается. Наконец я заканчиваю украшать гобелен сияющими огоньками. Теперь настало время волшебной нити – той, которую могу спрясть только я. Из лунного света.
Я ощущаю легкое покалывание в пальцах и тянусь за серебристым лучом. Он скользит по моей руке, словно проникая в рукав. Свет обретает податливую форму, и лучи в моих руках постепенно начинают изгибаться и растягиваться, словно легкие тонкие нити. У меня захватывает дух. Сколько бы я ни использовала лучи Луны для пряжи, каждый раз восхищаюсь заново. Мерцающая магия проникает в мое естество и наполняет радостью душу. Я снова и снова скручиваю тонкие сверкающие нити и тку полотно, изображающее ночное небо. Лунный свет превращается в лунную пыль, пока я работаю над тканью, и оседает на каменный пол, словно крошечные снежинки.
Кажется, прошло всего несколько минут, и вот у меня в руках почти
