Небесном, вдруг замечает, что стал намного богаче, чем ему казалось, и что осознание собственной бедности к нему больше никогда не вернется.
Бог воистину смилостивился. Это подтверждала та безграничная, обращенная ко всем простота, которая всегда была самым надежным признаком божественного. Опять наступила эра милосердия. С помощью Иоанна нужно было всем своим существом ощутить живого личностного Бога. Теперь люди могли сколько угодно проповедовать, приносить жертвы, молиться, благословлять друг друга, петь, кадить, трубить в трубы: ведь Бог смилостивился. Грядет новая эпоха. Иегова войдет в Свой храм, и установится новый порядок.
Илия
Евангелисты лаконичны в своих повествованиях об Иоанне и его движении. Это вполне понятно, ведь их цель – сообщить нам о событии более великом. Они ограничиваются всего лишь такими словами: «Тогда Иерусалим и вся Иудея и вся окрестность Иорданская выходили к нему и крестились от него в Иордане, исповедуя грехи свои». Мы увидели также, что это движение затронуло все сословия и стало исключительным по своему размаху. Иоанн и весть о нем проникали во все уголки, где только господствовала иудейская религия. Даже спустя примерно двадцать лет апостол Павел обнаружил общину иоаннитов в Эфесе, то есть далеко отсюда, в Малой Азии.
Такое явленное в Иоанне милосердие Божье означало ни много ни мало как духовное преображение всего Израиля, но преображение без каких-либо внешних ритуалов и религиозных формальностей. Все как бы внутренне вслушивались в то новое, великое, что в скором будущем сотворит Иегова, – без всякой сектантской обособленности, вне рамок фарисейства, саддукейства и иных идейных направлений. Бог приходит именно так, никогда не прибегая к внешним ритуалам.
Не будь Иоанна, Иисус никогда бы не был понят. Но поскольку все, кто вообще способен к духовному вниманию и не застывает самодовольно в своем облике, в котором, по его мнению, ему будет блаженно и умереть, и все хотевшие жить были устремлены к Богу, и Его уже ощутили в Иоанне и очищении водой, то тем самым к приходу Иисуса люди были готовы. Была подготовлена почва, на которой великие деяния Иисуса могли быть восприняты как деяния Бога, поскольку уже существовавшая вера немедленно стала бы верой в Иисуса. Для каждого не останется незамеченным тот факт, что позже Иисус все чудеса и исцеления приписывал исключительно вере страждущих, а не своим действиям. Как могло случиться, что в народе оказалось так много спасающей веры? Никакой заслуги фарисеев и книжников в этом усмотреть не удастся. И в то же время народ зримо ощутил, что Бог смилостивился. Корнями такой веры была проповедь Иоанна.
Если кто-либо усомнится в радикальном влиянии Иоанна, то нижеописанное событие тех времен наверняка рассеет его сомнения. В Иерусалиме фарисеи обратили внимание на неожиданного соперника, появившегося в долине реки Иордан и мешавшего им проповедовать. Духовные вожди народа чутко уловили значение этого малопонятного движения. В общинах,
