лести отразилась моя изломанная беспутством фигура, и подумал: «Наверно, она так передо мной извинилась. За весь тот священный позор, которому прилюдно меня много раз подвергала. А я, стало быть, её извинил. И что ж теперь? Друзья?..»
Семейный триллер. Продолжение
«Ах, как Она была соблазнительна в отблеске этих свечей! Тени от ресниц ложились на щёчки глубоко и ровно, глаза укрупнились и потемнели и стали похожи на две океанские впадины с несметными сокровищами затонувших кораблей в их недрах. Малейшее движение было преисполнено кошачьей грации и изящества. Бретелька то и дело соскакивала с её хрупкого плеча, а в глазах и на губах играла роковая томность, уверенно сочетаясь с вороватой застенчивостью.
– Ты прекрасна, – выдавил Он из себя комплимент и, смилостивившись, добавил: – Я восхищён.
– Спасибо, любимый, это всё для тебя. Разреши, я за тобой поухаживаю.
Она распределила по тарелкам самые красивые куски рыбы, а Он налил в бокалы вино и ласково в пространство произнёс:
– За тебя, красавица.
– За нас, – подхватила Она, протягивая бокал для соприкосновенья. Он сделал вид, что не заметил этого движения и выпил свою порцию без промедления, залпом.
– Я очень люблю тебя, – проговорила Она и в свою очередь опустошила бокал.
– Я тоже, – отозвался Он, не уточняя, однако, кого именно.
С первой же вилки Он признался:
– Боже, как вкусно! Изумительно вкусно! Почему ты раньше не готовила ничего подобного?
– Потому, что раньше ты не давал мне для этого повода, – попыталась пошутить Она. Шутка не показалась смешной. Во всяком случае Он над ней не посмеялся. И даже бровью не повёл, будто не понял, о чём речь.
Спустя полтарелки и два бокала волнение испарилось, уступив место самоуверенной расслабленности. Отрывочные фразы преобразовались в добрую беседу, не отвлекавшуюся более на тосты. Прошло ещё немного времени, и из собеседника Он превратился в пассивного слушателя. Она всё лепетала и лепетала что-то про любовь, про радости семейного бытия, а Он её не слушал. Он смотрел на волосы, лицо, плечи, руки, пальцы, заглядывал в декольте и любовался, потягивая вино. Вскоре её черты поплыли. Он всматривался в них, напрягая уставшие глаза, и от напряжения заметил в них образ Бонни…»
14 апреля (понедельник)
Прекрасным апрельским днём старые друзья-приятели наконец-то высвободились из праздничных пут городской холостяцкой жизни и собрались вместе. Четвертью века проверенную компанию составили нордический красавец и циник журналист Толоконников, южнославянский «томагавк войны» Максим, пухленький боровичок Андрейка и я, ведущий неказистые эти строки.
Очередной провал Андрейкой кандидатского минимума, ясное дело, не мог не послужить поводом для мальчишника, хотя друг друга мы убедили, что собрались просто посмотреть футбол. И пообщаться.
– Ну? Чё молчим-то?
