несколько веточек. Домой привез, как чудо.
– Я так по весне соскучилась! – касаясь губами живых жемчужин, сказала Нина.
– Осталось февраль пережить! – вздохнула Полина Антоновна. – Доченька, не торопи время. Лучшее все-таки позади, хотя надежды наши – на завтра.
Тетеревиная охота
Дни весенних каникул. Всероссийское бездорожье. Река разлилась – разрезало на половины городок, село. Из деревни в деревню пройти-проехать невозможно. Дороги поплыли, настоящее тесто. По иным улицам ребятня на деревянных корытах Америки открывает.
Алеша Шумавцов вторую неделю каникул жил у папы с мамой в Людинове. К братьям Павлу, Витюшке, Сашке и сестричке Дине заново привыкал, родством душа умывалась.
А вот первую неделю каникул Алеша провел в деревне у бабушки Евдокии.
Алеша на порог: «Здравствуй, бабушка!» А друг сердечный, охота, заждавшись за зиму своего верного приятеля, в окошко заглядывает, птичьими кликами зовет.
Русская весна – птичья, а бабушкин лес – сама сказка – тетеревиное место.
Отец передал Алеше юношескую свою страсть без возврата. Железная дорога время забирает у человека без остатка. Завтракает Семен Федорович до свету, ужинает, когда ночь на дворе, но это он дал сыну ружье в руки. На глухариную охоту сводил. По глухарям ни отец, ни сын не стреляли – глухариные песни слушали.
Шалаши Алеша ставил отменные. В его шалаше тепло, сухо, весной пахнет: травушкой-муравушкой, водой, почками березы. Без шалаша-то весны, может, и больше, но чуда не дождешься.
В то утро заря уродилась светоносная, будто где-то зеркало поставили. А как разлилось розовое по небесам, охотничка сладкая дрема сморила. Всего на мгновенье. Тут чудо и ударило крыльями над шалашом: косач.
Сел близко, хоть не дыши! Сердце в груди громыхает. Громкое сердце досталось Алеше.
Почудилось, на самом краю земли тетерева токуют. Косач молчит, слушает супротивников. Влюблены до смерти, подходи в открытую, стреляй – песня самой жизни дороже.
И – кап! Кап! С берез. То ли слезы, то ли сок из раны.
– Чуф! Чуф! – совсем близко. Еще один косач пожаловал.
– Чуф! Чуф! – со всем великолепием ответил Алешин красавец и пошел гнать незваного гостя.
– Чуф! Чуф! – Песня чужака такая же гордая, непреклонная.
Не разодрались. Принялись токовать, чья песня слаще.
Вдруг один за другим грохнуло два выстрела. И сразу пальба. Вразнобой, поспешная. Было кого стрелять. Алеша смотрел на своего тетерева. Шагах в пятнадцати. Вертит головой, опустя крылья, перепуганный выстрелами. Большой. Опытный. Не кинулся улетать, в воздухе скорей убьют.
Алеша выстрелил.
Положил добычу в сумку, ружье на плечо – и прочь из леса.
Выйдя к дороге, портянки перемотал, ноги стали влажные.
Нагнали двое: обоих знал по футболу – Иванов и Доронин.
Иванов остановился, снял кепку:
– Здравствуй,
