лице профессора Йокуса фон Покуса отразилось недоумение.
– К чему все эти подробности? – спросил он. – Два отпетых мерзавца похитили Максика, чтобы переправить его за границу. Им самое место в тюрьме, тут двух мнений быть не может. И какая разница, как их на самом деле зовут и чем они раньше промышляли!
– Для вас, может, разницы и нет, – снисходительно заметил Штейнбайс. – Но, во‑первых, преступления в прошлом отягчают наказание в будущем. А во‑вторых, мы хотим наконец-то вывести на чистую воду этого неуловимого сеньора Лопеса. Лысый Отто сообщил Максику много всего интересного. Может, мне тоже удастся его разговорить.
– Вы будете его пытать? – ужаснулся Максик.
– Вот ещё! – буркнул Штейнбайс.
– Для бандита он неплохо со мной обращался, – сказал Максик. – Он совсем не злой, просто глуповат.
– Дураки тоже бывают опасны, – заметил комиссар.
Но тут Максик потерял равновесие и свалился прямо в пепельницу, а когда поднялся, то был весь чумазый и то и дело чихал.
Йокус осторожно взял его двумя пальцами, выудил из пепельницы и кое-как отряхнул.
– Запомни, Максик, – произнёс профессор. – Кто не курит, тому не место в пепельнице.
В приёмной перед кабинетом комиссара стояли две деревянные скамьи. На одной из них сидел лысый Отто, а на другой – Бернгард. По обе руки от каждого разместились охранники в форме.
– Осточертело уже тут сидеть, – прорычал Отто. – Ждём, как у зубного.
– Только не вздумай разевать пасть! – прошипел Бернгард. – Ты не у врача.
– Тихо! – рявкнул один охранник.
– Помалкивайте тут! – прикрикнул второй.
– Слыхал? – хмыкнул Бернгард. – Прикуси язык!
– Тебя это тоже касается! – гаркнул третий охранник. – Ни слова больше!
– Ладно, – согласился Бернгард.
– Ладно, – повторил Отто, с опаской поглядывая на Бернгарда.
И оба стали молча ждать, когда их позовут.
Первым вызвали Бернгарда. Он уселся напротив комиссара Штейнбайса, закинул ногу на ногу и быстро огляделся. Казалось, ему совершенно не было дела до Максика, который устроился в открытой пачке сигарет. Скользнув ледяным взглядом по уродливой обстановке, Бернгард изрёк:
– Ну и красотища…
Эрих Шустрик захихикал. Но комиссару было не до смеха. Он слишком устал.
– Шутки в сторону! – прикрикнул он на Бернгарда. – Итак, вы со своим сообщником похитили из берлинской гостиницы несовершеннолетнего артиста Макса Пихельштейнера, держали его взаперти в пустующем доме и собирались увезти за границу.
– Позвольте кое-что уточнить, – сказал Бернгард. – Несовершеннолетнего артиста Макса Пихельштейнера похитил я один, без помощи Отто, переодевшись официантом. А то, что мы якобы собирались увезти его за границу, ещё надо
