арестанты, освобожденные из разгромленного только что дома предварительного заключения. Вскоре после этого я попытался пройти в Думу.
У перекрестка с Литейным я нашел полный хаос. Середина улицы была свободна, ибо туда мало кто совался, боясь быть убитым. Стрельбы, впрочем, в этот момент не было, лишь изредка раздавались выстрелы где-то вдали. Около моста стояли пулеметы и, кажется, орудие. На тротуарах и на Шпалерной стояло и болталось много народа, уже все с красными ленточками и в большинстве вооруженные самым разнообразным оружием. Тут были и солдаты, и рабочие, и подростки. Последние внушали во мне панический страх, ибо при неумении их обращаться с винтовками они постоянно держали их наперевес и изучали их механизм, двигая затвором. Было много людей, вооруженных холодным оружием, шашками и кинжалами, взятыми очевидно из разграбленного на Шпалерной магазина кавказских вещей. Вид мальчишек с шашкой на боку, часто для них великой, был подчас прямо комичен. Многие из встреченных мною здесь навесили на себя по две пулеметных ленты и напоминали в этом виде фотографии кавказских разбойников. Никакого управления, никакой руководящей этой толпой власти заметно не было. На Шпалерной, против Окружного Суда, прогуливался молодой человек в военной форме с шашкой, но без погон, типа юных прапорщиков, но никаких распоряжений он не отдавал.
Перейдя через Литейный, я прошел мимо Окружного Суда, еще целого, и дома предварительного заключения с разбитыми воротами и парадными дверями, как вдруг за мной раздался выстрел, затем другой, третий, и затем поднялся беглый огонь. Обернувшись назад, я увидел всю толпу, только что стоявшую у Литейного, в диком ужасе несущуюся ко мне. Повернув, наоборот, назад в подъезд дома предварительного заключения, я увидел разломанную мебель и разорванные бумаги. Следом за мной вбежал в подъезд унтер-офицер Литовского или Волынского полка с винтовкой, который, стоя уже в дверях, стал звать бегущих мимо него солдат: «Товарищи сюда, надо дать им отпор». Однако никто не остановился и не отозвался на его призыв. Тогда, со злобой ударив о пол прикладом, он обратился ко мне: «Эх, организации у нас нет». На мой вопрос, что происходит, он сообщил мне, что по Литейному приближаются семеновцы, после чего сразу же куда-то скрылся. В этот момент стрельбы около нас уже не было, никаких семеновцев нигде не оказалось, однако пройти в Думу мне все-таки не удалось, ибо меня задержали около Потемкинской, и пришлось вернуться домой.
Когда я проходил мимо Окружного Суда, то из одного из окон бельэтажа выходила струйка дыма – видимо, начинался пожар. Однако пожарных пока не было, да при настроении толпы как-то даже не приходила в голову мысль о возможности тушить пожары. Действительно, когда вскоре потом пожарные приехали, то им не дали работать. Часа через два в нашем квартале возник переполох: прибежали с известием, что огонь от Окружного Суда потянуло в нашу сторону и что угрожает опасность взрыва, расположенного по другую сторону Литейного Орудийного
