чем рабами, потому что мой отец всегда говорил: африканцы еще более расисты, какими и белые-то никогда не были.
Молодая и в определенной степени привлекательная сеньорита Абиба не знала что и как на это ответить, поскольку в глубине души была уверена – ее подруга, обучившая ее всему, что сама знала и умела, в очередной раз была права. Без мужчин, которые могли бы защитить их, на детей смотрели бы как на военные трофеи: мальчишек направили бы на самые тяжелые работы в поле, а девочки, рано или поздно, превратились бы в товар исключительно для удовлетворения сексуальных потребностей.
Зная достаточно про примитивные племена, живущие в горах и время от времени спускавшиеся в долину воровать скот, у нее не возникло и тени сомнения по поводу того, как те поведут себя, когда до них дойдут новости, что в долине не осталось воинов, способных держать оружие.
– Похоже, что это наследие колониальной эпохи, – пробормотала она не очень уверенно.
– Нет, детка, нет, – возразила ей сеньорита Маргарет. – Ненависть меду племенами существовала задолго до того, как первый европеец ступил на землю континента, но сейчас не время для рассуждений, – она с нежностью провела ладонью по маленьким черным, как смоль, косичкам, свисавшим до самых глаз подобно густому занавесу. – А теперь иди спать. Впереди нас ждут очень тяжелые дни.
– А ты не пойдешь?
– Да, сейчас пойду… – сказала она. – Только посижу ту еще немного, мне нужно обдумать кое-что.
Когда девушка ушла внутрь школы, сеньорита Маргарет опять подняла глаза к небу, как имела привычку делать каждую ночь, сколько помнила себя, потому что знала по опыту, что несколько минут, проведенных наедине с Создателем, компенсировали ей все тяготы и трудности, какие день принес с собой.
Сеньорита Маргарет происходила из семьи, почти полностью посвятившей себя служению Богу, хотя по какой-то непостижимой причине ее Бог был не тем, который отец сеньориты Маргарет, преподобный Алекс Мортимер, учил почитать, но был он гораздо меньше и более близок к ней, и полностью заполнял все ее существо.
Этот маленький и именно ее «Бог» никогда не просил найти каких-нибудь последователей, может потому, что ему было достаточно той спокойной, простой и нежной веры, которую она исповедовала, а со своей стороны сеньорита Маргарет всегда придерживалась мнения, что свой собственный, пусть и небольшой бог, был предпочтительней, чем тот, что пользовался более широким признанием и был более могущественным, но кому приходилось распределять свое внимание среди миллионов и миллионов приверженцев.
И не вела она себя так, словно хотела попросить у Бога многое – сеньорита Маргарет никогда не испытывала необходимость просить что-то – хотя бы потому, что была уверена – любовь к Богу нечто настолько личное, как любовь к мужчине, и ей совсем не хотелось делить своего мужчину, в том случае если появился бы у нее, с кем-нибудь, и также ей была неприятна мысль делить своего бога с кем-то еще.
До сегодняшнего дня их взаимоотношения
