из вас даже малюсенькую ошибку, – и с угрожающим видом подняла палец. – Я буду жестока, – закончила она. – Настолько жестока, что вы даже не представляете, насколько я могу быть.
Жестом она показала, чтобы начали грузиться в лодки, и делали они это в строгом порядке, от младшего к старшему, и хоть знали ее столько, сколько себя помнили, и очень часто не воспринимали всерьез, сейчас могли видеть, как некогда добрая и все позволяющая учительница, каким-то образом сразу превратилось в существо жесткое и неуступчивое, решительно настроенное на то, чтобы до последней буквы исполнить все свои угрозы.
Когда сеньорита Маргарет удостоверилась, что каждый из них находился на своем месте, он зарядила винтовку, что некогда принадлежала большому охотнику, положила ее себе на колени, села на носу пироги, которой управлял Ахим, позволив сеньорите Абиба занять место в лодке Бруно Грисси, а Менелик Калеб завершал процессию.
– Вперед! – произнесла она. – Да поможет нам Бог.
И они начали спускаться вниз по спокойной реке, что в большинстве своем была не шире пятнадцати метров и несла воды через густой лес, где сплелись толстые стволы можжевельника с гигантским вереском, какие произрастают лишь в самых отдаленных областях Эфиопии.
Иногда река проходила через неширокие саванны, где над высокой бурой травой замерли красивые акации с раскидистыми кронами, а в тени, под деревьями, изредка можно было видеть одинокого Абиссинского волка, с бордовой шерстью и черным хвостом, кто, несмотря на свое грозное название, больше походил на собаку или на лисицу, чем на настоящего волка.
Лежали, не шевелясь, и не выказывали ни малейшего намека на недоверие и страх от присутствия человека, ограничиваясь лишь тем, что краем глаза следили за ними, демонстрируя безразличие, может быть даже немного раздраженные от того, что люди объявились в самое неподходящее время, в полдень, когда все имеют привычку отдыхать и заниматься пищеварением, после обильного обеда.
Множество крыс темного окраса водилось на тех саваннах среди высокой травы, они рыли свои норы в неглубоком слое почвы, едва покрывавшем скалистое основание или слой твердой, словно камень, глины, а ястребы и соколы или пустельга питались ими, и были упитанными, с лоснящимся оперением, и вид у них был как у существ, у которых жизнь удалась, и, глядя на них, можно было сказать, что они пребывали у самого порога в рай.
Такие крысы были настоящей «манной» для бесчисленного количества хищников, и одновременно представляли собой самое ужасное бедствие для немногочисленной людской популяции в регионе, кто должен был сражаться в любое время дня и ночи, отгоняя их от своих очагов и урожая, и мало кто из детей не стал жертвой этих агрессивных грызунов.
Единственный способ борьбы с ними – это организовать огненное кольцо вокруг мест обитания, и позволить огню сжимать это кольцо, пока пламя не испепелит тысячи их, но для этого нужно было дождаться засушливого сезона, чтобы трава загоралась быстро, но одновременно возрастал
