Захотелось идти по большой оживленной улице, не боясь поднять на чужих людей глаза. И не делать вид, что всех знаешь, помнишь и рад видеть.
Мгновенно память высветила картинку из его детства: он в матросском костюмчике прогуливается со своими тетей и дядей по набережной Понтабери и кланяется каждому встречному. И перед каждым поклоном в его детской душе растет чувство страха и неуверенности. Бедный маленький сирота! Наверное, именно поэтому он и выбрал свой путь: бедствовал в Париже, пересдавал экзамены, бегал по урокам, чтобы заработать денег на свои скромные удовольствия, недоедал, но был свободен от этого всевидящего ока провинции, от этих обременительных формальностей и связывающих по рукам и ногам пут общественного мнения и порицания.
«Ненавижу», – подумал Франсуа.
Что именно он ненавидел, прояснить не удалось, поскольку тетушка, взяв племянника под руку и что-то тараторя, вела его по дорожке к небольшому аккуратному дому с выкрашенными светлой краской стенами, над дверями которого красовалась вывеска «Atelier».
– А-а… – вспомнил Франсуа. – Пошив костюма!
Действительно, мадам Женевьева Лаке привела своего племянника приодеться к местной знаменитости – портному мсье Пулю. В нем текла южная кровь, но это не мешало жителям городка относиться к нему и его семье с уважением, поскольку всю одежду для местных щеголей и солидных мужчин шили именно в его мастерской.
Не успели мадам Лаке и Франсуа переступить порог ателье, как из-за бархатной зеленой портьеры им навстречу вприпрыжку выбежал маленький человечек с большим носом и прекрасными грустными глазами.
– О, мадам Лаке, здравствуйте, рад вас видеть, проходите и присаживайтесь, – пришепетывая, быстро говорил он. – О, а это что за прекрасный господин? – И его взгляд быстро метнулся на Франсуа, на его фигуру и парижский костюм. – Желаете заказать пару? На выход? Для свадьбы? Или?..
– Мсье Пуль, – величаво начала тетушка, – позвольте вам представить моего племянника, мсье Тарпи.
– О, мадам, мсье… – портной почтительно склонил голову в сторону Франсуа. – Имел честь одевать вашего батюшку, шил ему мундир, а вашему дядюшке, мсье Лаке, шил фрак для посещения местных ассамблей… Да и вас знавал ранее. Вы изменились, возмужали…
Франсуа бывал когда-то в этом доме и в этой комнате, только воспоминания как бы стерлись, потеряли четкость. Нельзя было с уверенностью сказать, что это был он, тот маленький мальчик, который смотрел, как примеряет костюм его дядюшка. Он не помнил лица мсье Пуля, но вспомнил его голос.
– Приятно быть узнанным. – Франсуа включил всю свою величавость, поскольку считал, что обслуга на нее реагирует лучше всего. – Я помню ваше ателье, рад, что оказался в ваших заботливых руках.
– О да! – согласился мсье Пуль с тезисом по поводу заботливых рук. – Желаете заказать пару? – повторил вопрос портной.
– Да, мы бы хотели сшить два костюма, – взяла инициативу в
