криками.
Каменные двухэтажные дома, построенные совсем недавно, были украшены сосновыми венками и гирляндами из полевых цветов. Знатные горожане, одетые в свои лучшие наряды, в сопровождении свит, неторопливо прогуливалась по небольшой городской площади, обмениваясь вежливыми поклонами, или проводили свое время в неспешной беседе. Рыбаки и крестьяне заполнили кабаки и таверны, прилегающие к центральной площади. Им не часто выпадает возможность провести день не в таверне, повидать своих друзей и родственников, праздно болтая за бокалом свежего пива в ожидании начала вечерних танцев.
Около единственного фонтана, установленного в прошлом году к празднику Всех Святых, юный менестрель еще неокрепшим голосом пел популярную балладу о любви, аккомпанируя себе на лютне, пытаясь настроить прохожих на романтический лад.
Я медленно провел ладонью по стене одного из домов, уже успевшей испытать на себе всевозможные морские ветры и закаленной горячим южным солнцем. Закрыв глаза, вдохнул ее запах – терпкий соленый аромат, который знакомо пах вечностью.
Яркое солнце клонилось к закату, подходил к концу еще один день.
А в Калелье – так назывался этот городок – все только начиналось. Испанский виконт Бернат II Кабрерский лишь семь лет назад получил высочайшее королевское разрешение строить дома и развивать торговлю в этом бывшем рыбацком поселке. И не удивительно – через маленькую бухту Калельи, которая удачно прятала от зимних штормов южный городок, проходил «золотой» торговый путь из Африки в Европу. Как только появился обустроенный порт, большие торговые суда стали заходить сюда с завидным постоянством, взвинтив цены на воду и продовольствие. Работа нашлась всем – торговцам, строителям, плотникам, кузнецам, мясникам, пивоварам, трактирщикам, меновщикам, портным и просто портовым рабочим. Но это была только часть новоприбывших, потому что в Калелью ринулся всяческий сброд со всех сторон разноликой Европы: жулики, цыгане, монахи, купцы всех мастей, обнищавшие аристократы, желающие поправить свои финансовые дела, странствующие алхимики, в поисках философского камня, способного превратить любое вещество в золото. По моим наблюдениям, некоторым удавалось найти такой «камень». Обычно это был твердый лоб богатого, но недалекого любителя мистики, который щедро давал алхимику золото на его сомнительные эксперименты. В общем, сюда ринулись все, кто был пленен идеей быстрого, но не всегда честного обогащения. Городок развивался так стремительно, что его границы расползлись во все стороны света, а дома в центре города стали расти вверх, иногда гротескно соединяясь арками и балконами в самых неожиданных местах.
И я выбрал этот город не случайно. Всегда интересно быть у самых истоков, будь то империя, царство или будущий торговый центр страны. В этом городке заложен большой потенциал, это подсказывал мне большой опыт в таких вопросах.
Я не спеша шел среди прогуливающихся горожан, крикливых торговок овощами, лавок с тканями, поделками, и наслаждался каждой секундой, проведенной здесь, в этом
