средовой подход. Когда среда является спонтанным образованием, которое почему-то сложилось и мы теперь должны это ценить. Это практически аналог инсталляции, только без автора. И средовой подход, насколько он мог, на протяжении 20 лет определял развитие Москвы.
– Григорий Исаакович, подытоживая наш разговор, как Вы считаете, будут ли использоваться научные идеи в создании современной Москвы?
– Говоря о Большой Москве, можно точно сказать, что это не логика ученых, гуманитариев, естественников, художников. Это чисто административная логика. И чтобы выдержать тему, давайте оставим этот вопрос открытым. (Улыбается.)
Археология
Л.А. Беляев
Развитие археологической мысли и археологические памятники Москвы[2]
Я рассказывал об открытиях во время строения дворца, о дубовых стенах Кремля от Ивана Калиты, найденных на месте Корпуса их высочеств. О грамотах Донского, о церкви Иоанна Предтечи, что под жертвенником найдены кости конские… об обручах курганных и серьгах.
Москва и её археология: начало начал
О Москве – древней столице нашего государства и замечательной реке, на которой она стоит, – известно сравнительно много. Но ежегодно одно за другим следуют важные, зачастую неожиданные, археологические открытия. Их делают при раскопках (археологи говорят: «в поле») и сидя за компьютером, в лабораториях, архивах, библиотеках, музейных хранилищах. Случайная находка может достаться, вообще говоря, кому угодно. Но открытия совершают только ученые, специально занятые изучением прошлого Москвы. За четыре столетия существования российской науки интерес к нему не был одинаков, он складывался постепенно и имеет свою историю.
В XVIII в. археология в нашем понимании только зарождалась. Тогда полагали, что подлинные древности – это памятники Древней Греции и Древнего Рима, в крайнем случае – скифские курганы, русских же древностей нет и быть не может. Идея научного познания прошлого Москвы через её археологические памятники возникла в начале XIX столетия. Тогда поняли, что городища (то есть остатки укрепленных поселений), ещё высившиеся над московскими речками и ручьями, – далекие предшественники города. Эту плодотворную мысль развивал современник Пушкина, польский эмигрант Зориан Доленга (Ходаковский), не нашедший поддержки в обществе, но зато нашедший приют на страницах «Евгения Онегина». Он составил первый перечень московских городищ, в которых, правда, видел по образцу античности не поселения, а языческие храмы славян.
В 1850-х гг. один из основателей русской археологии граф А.С. Уваров провел «показательные» раскопки курганных кладбищ Владимиро-Суздальской земли, написав на их основе серьезный научный труд. В тогдашнем Подмосковье
О Москве и археологии можно говорить в двух аспектах: как об изучении прошлого самого города и как об одной из научных столиц России, о её роли в складывании российской археологии вообще. Мы берём первый аспект, но поскольку темы взаимосвязаны, затронем и второй.
