режиме «передачи». А все участники встречи были там для «приема» передачи. Только после того, как он испытал терпение гостей, стало возможным провести обмен какими-то соображениями.
Хафез аль-Асад – отец сирийского диктатора Башара аль-Асада – своими официальными встречами добавил собственный штрих в искусство игры и театральности. Пока Асад таким же образом много и долго говорил, его слуги усиленно потчевали гостей большим количеством чашек чая. Когда чья-то чашка оказывалась пустой, они спешили наполнить ее снова. Это означало, что гостям Асада надо было не только преодолевать скуку, но также и естественные позывы. Пока Асад говорил и говорил, он, несомненно, наслаждался видом высокопоставленных дипломатов, ерзавших на своих сиденьях, а потом бегущих в поисках ближайшей нужной точки.
Существуют технические приемы того, как вести дела при встречах с людьми подобного рода. Прежде всего пусть они не думают, что их уловки приносят им какой-то успех.
Для концентрации внимания я бы предпочел внимательно слушать речь и делать краткие записи, чтобы напоминать о том, что мне следовало бы сказать, если и когда у меня появится такая возможность.
Если вы на что-то обращаете большое внимание, вы тем самым хорошо и с пользой тратите время. С людьми типа Асада и Путина, закопавшихся в горах словесного извержения и шаблонных фраз, почти всегда находится что-то интересное – полезная деталь или тонкое, но отчетливое изменение тональности, которые могли бы означать возможность для того, чтобы вклиниться в разговор.
Во время беседы, проходившей в начале пребывания у власти администрации Буша-младшего, Путин подробно рассуждал об опасности американских планов размещения системы противоракетной обороны. Но внимательно слушая и не обращая внимания на его риторику, я почувствовал, что хотя России это и не понравится, они смогут смириться с этим нашим решением выйти из договора времен советской эпохи, мешавшего обеим сторонам строить системы по защите от баллистических ракет. Такого рода смена тональности вызвала интерес в Вашингтоне.
Точно так же мои беседы с Хафезом аль-Асадом в 1980-е годы в самый пик кризиса в соседнем Ливане носили корректную форму и имели цивилизованный характер. Но из наблюдений за его поведением и ожидания того, что еще не было сказано, стало ясно, что так называемый дамасский сфинкс не был другом Соединенных Штатов, как предполагали и считали некоторые американские дипломаты. Более того, я пришел к выводу, что он сделает все от него зависящее для дестабилизации Ливана и вытеснения американских и коалиционных сил. Как позже стало известно, он именно так и поступил.
Еще один способ поведения с руководителями, стремящимися к запугиванию собеседника, состоит в том, чтобы дать им тонкий, но заметный отпор. К примеру, я использовал одну встречу с Асадом, чтобы передать наши собственные сигналы. Я вручил ему только что рассекреченное детальное изображение его страны, сделанное со спутника.
