поработали основательно, ни одной вещи на месте не оставили. Шкаф вывернут наизнанку, постельное белье и полотенца разбросаны по полу, диван выпотрошен и разрезан, словно Рината там миллионы спрятала. Или не миллионы…
– Рина-ат! – взволнованно крикнул он, метнувшись на кухню. – Рината, ты где медали свои хранила?
Она один за одним лихорадочно открывала кухонные шкафчики и даже не соизволила повернуть голову в его сторону.
– Рин, им твои награды нужны были… Их нашли?
– Крылов, да плевать мне на эти чертовы медали! – наотмашь хлопнув дверцей очередного ящика, Ипатова уставилась на него беспомощно-разъяренным взглядом. – Где они?! Они-то нахрена им нужны!? – осипшим голосом проговорила она, безвольно оседая на табурет. – В них ведь ценности никакой…
И тут до Игоря дошло, что именно с таким остервенением она искала. Не медали, не вещи, не деньги… Письма. Письма Богославской…
– Это потеряла? – потянувшись наверх, он достал спрятанную от навязчивой Фёдоровой коробку из-под обуви и протянул Ринате.
Пальцы ее мгновенно вцепились в плотный картон.
– Откуда? – прохрипела она, снимая крышку.
– Случайно увидел, когда градусник искал, – ответил Игорь, подумав, что незачем Ренате знать, что на её кухне хозяйничала дотошная журналистка. Присел перед Ипатовой на корточки и заглянул в глаза, полные отчаяния. – Рин… почему ты так переживаешь за эти письма, но ни одно не открыла? Почему они тебе дороже всего, что есть в этой квартире?
– Мне их незачем читать. Ничего нового она мне не расскажет. В каждой строчке – сплошная ложь.
– Тогда почему не выбросишь?
Девушка криво усмехнулась, еще крепче, до судороги в пальцах сжимая коробку.
– Можешь считать меня мазохисткой. Они мне забыть не дают…
– О чем?
– Крылов, вот скажи мне, – дрожащим голосом проговорила Рина, – зачем ты со мной связался, а?
Игорь удивленно поднял бровь. С чего это вдруг такие вопросы? Хотел отшутиться, но стоило её руке скользнуть по его плечу, как тут же все мысли выветрились из головы, оставив в сознании только синие глаза, подернутые дымкой боли.
– Потому что ты самая лучшая, ты на голову выше всех остальных, – не задумываясь, ответил он, не сводя с Рины изучающего взгляда.
«А Вы не возразили мне». Маленькая глупенькая дурочка, полностью доверившая свою судьбу в чужие руки.
«Потому что ты действительно выше всех на голову, дорогая». Она улыбается, целует в висок и прижимает к себе. От неё пахнет её любимыми духами. Противно. Мерзко. Невыносимо.
До боли закусила губу, сдерживаясь, чтобы не завыть в голос от рвущей душу боли. Не забыла. Не простила.
Не помня себя, Рината подалась вперед, лицом утыкаясь в грудь Игоря.
– Я не лучшая… Я не лучшая… – всхлипнув, прошептала она. – Не лучшая…
– Эй, –
