из рук партнера и отъехала в сторону, скользнув взглядом по продолжающим стоять за бортом Савченко и Ершовой, ставшим невольными свидетелями её истерики. Только затем глубоко вздохнула и подняла глаза на Крылова. Снова это странное понимающее выражение серых глаз. Стоит и ждет, какое же решение она примет.
– Почему нельзя было вначале со мной это обсудить?! Почему нужно было все за спиной у меня делать? Ты все знал, Николай Петрович знал… А меня ставите перед фактом, хотя психолог, как вы считаете, нужен мне.
– Да потому что ясно было, как ты отреагируешь, – не сводя с нее взгляда, чуть резко сказал Игорь. – Ты же все вечно в штыки воспринимаешь.
Рина отвернулась, поджала губы. Несколько секунд она упрямо молчала, глядя в одну точку. Мысли лихорадочно метались в голове, нутро выворачивалось от неприятия. И все-таки она понимала, что отказаться у нее нет права, и лишь поэтому тихо сказала:
– Хорошо, – тут же на лице Игоря расплылась одобряющая улыбка. – Только на приеме я буду одна.
– Как скажешь, – еще шире улыбнулся он.
Яна Николаевна на первый взгляд показалась довольно милой женщиной, улыбалась, говорила правильные фразы, смотрела на Ринату, расположившуюся напротив на стуле в кабинете Савченко, с неподдельным интересом. Рина же на личном опыте знала, что первое впечатление бывает обманчиво, и с виду такие хорошие женщины на деле могут оказаться двуличными особами.
Психолог задавала ей наводящие вопросы о детстве, о друзьях, о жизни в школе-интернате, а Рината в ответ становилась все мрачнее и мрачнее. И если поначалу хоть какие-то ответы она давала, то к концу разговора все свелось к вопросам Ершовой и ее молчанию.
– Понятно, – наконец Яне стало ясно, что Ипатова и вовсе закрылась от неё. – Рината, у меня сложилось впечатление, что своим присутствием здесь ты делаешь мне одолжение.
– Не Вам, – сложив руки на груди, буркнула Рина.
– Хорошо. Не мне. Своим тренеру и партнеру?
Короткий кивок и снова полное безразличие ко всему происходящему.
– Я хочу тебе помочь, – пыталась достучаться до спортсменки психолог. – Я не враг тебе! – безрезультатно.
– Послушайте, я не желаю, чтобы в мою жизнь вмешивались совершенно посторонние люди, – ощетинилась Рината. – Я согласилась прийти к Вам только ради Крылова, но, скажите мне, как боязнь сделать поддержку связана с моим детством? Вам какое до этого дело? Что Вы хотите у меня выведать?
– Рината, – и без того немаленькие глаза Ершовой стали еще больше. – У меня и в мыслях такого не было… – она растерянно помотала головой.
– Значит, так, – Ипатова облокотилась о стол, разделявший их. – Вы не можете мне помочь, потому что мне не нужно помогать. Я справлюсь со всем сама. Без помощи всяких там психологов, лезущих туда, куда их не просят! – повысила голос на последнем слове и, с шумом отодвинув стул, встала и вышла из кабинета.
Секундой спустя в дверях появился Савченко.
