Тьфу ты! Ну, ноги, ноги хотя бы сдвинь, я же тебе не мужик…
– А почему бы… Знаешь, я темпераментная и люблю, когда ты меня там… – провокационно так говорит, призывно сверкая уже точно пьяными глазами…
Этого мне еще не хватало?! Она, еще, чего доброго, так и полезет…
– Ну все, все! Отодвигайся и спать! Тоже мне профессионалка…
И уже с головой зарываясь в тряпки, чувствую, как ее нога все равно наваливается на меня, тяжело и горячо прижимая. И уже засыпая, себе говорю, что с ней обязательно насчет всего такого поговорю, в том числе и о ноге, которую она отбрасывает, нет, не так… правильно будет сказать, насовывает или как? А может, все же – забрасывает, так? Что-то и не так, а вот как не успеваю сообразить и проваливаюсь в тепло от солнышка, тряпок и ее горячего тела, тяжелой ноги, особенно оттого, что сама почему-то взяла и приложилась рукой туда! Туда, как она говорила ее Вальдемар… А она ничего подумала, мягкая, мокрая и горячая прямо какая-то…
Спустя часы
Опять просыпаюсь первой, но теперь уже от острой жажды и чувства голода.
– Нет, также нельзя, так можно сдохнуть!
– Опять ворчишь… и что это ты за вредина, все ворчишь и ворчишь, спи уже…
Я поняла, что она мне это во сне, а мне не до сна.
Пить, пить! Черт! С ума можно сойти!
Воды по колено, за бортом целое море, а пить нельзя, а где же такая простая питьевая вода? Встала и снова в воду. Противно, но надо…
Как я нашла бутыль воды, сама позавидовала. И пока не захлебнулась, все припадала и сосала из бутыли, обливаясь, дрожащими руками бережно придерживая бесценный сосуд.
Нет, говорю себе, надо обязательно установить питьевой режим! Вспомнила, что говорил доктор нам на занятиях. Иначе откажут почки, а следом…
Так, пить надо до тех пор, пока не заработают почки. Так, кажется? А что это значит? Да, что? Как я пойму, заработали они или… Ах да! Вот же, балда! Надо еще пить, раз до сих пор не писаю… А вот когда… вот тогда и почки заработают. Поняла наконец-то. И вскоре почки заработали, отметила с облегчением…
Под завалом, как-то нашими совместными усилиями обнаружила место для лаза и, согнувшись, полезла вверх на корму. Пару раз мне казалось, что застряну, но потом все-таки выкарабкалась. И хоть кругом хаос, но я отчетливо вижу, торчащее колесо огромного штурвала на спицах, как колесо от велосипеда великана. Я его сразу же запомнила, таким он мне показался странным вначале, огромным и совсем несовременным. Даже потрогала рукой. Штурвал не проворачивался, к тому же вода, когда лодка приседала, угрожающе близко наползала на корму, поднималась и если бы, не движение яхты вперед и задранный, облегченный нос корпуса, то нас бы уж точно утопила.
А облегченный – это потому, что не было уже мачты, парусов, почти всего выступающего над палубой кокпита. Кокпит с надстройкой над палубой увеличивает объем расположенной под ней каюты.
