за маньяка, но обычным убийцам до него, как до луны. Гениальнейший человек… Конечно, про него можно много чего сказать, но эту историю слишком долго рассказывать.
– А до отделения слишком долго ехать, – парировала Кейт.
– Ладно, я не буду пересказывать всё от начала до конца, скажу только, что таким людям как я, часто бывает скучно без активной мозговой деятельности – просто мозг ржавеет, знаешь ли. Везёт, если встречаются такие интересные дела, как это, но в то время я изнывал от скуки, до тех пор, пока не встретил его. Выдающийся человек, единственный преступник, деятельностью которого я искренне восхищался… – Заметив странный взгляд Кейт, Ник поспешил оправдаться: – Нет-нет, не преступлениями, конечно, а прикрытием и мотивами. Прекрасной работой ума. Помнится, тогда он сам сдался нам в руки, но как я ни старался, весомых доказательств найти так и не смог. Он, сидя в тюремной камере, обвёл меня вокруг пальца. Его отпустили. Я был в полном восторге и отчаянии одновременно. Мы с ним потом не раз встречались… Если коротко, то он перелопатил все мои стереотипы и дал пищу для размышлений на всю оставшуюся жизнь, а я в ответ его изрядно позабавил и засадил за решётку. Это было блестящее противостояние…
– О да, вы прям таки нашли друг друга… – с саркастичной усмешкой отозвалась Кейт.
– Что бы ты сейчас ни думала с таким ехидным лицом – это не так, – взглянул он на неё прищурившись. – Понимаешь, это как вредная привычка – портит жизнь, но жить без неё ты не можешь. Точно также и мы всё время усложняли друг другу жизнь и не могли остановиться. И, чёрт возьми, это было весело, – с ностальгией усмехнулся Ник. – Но однажды я сумел подловить его самым абсурдным образом, и он сдался. Как сейчас помню, что победе я тогда нисколько не обрадовался, – задумчиво протянул он. Когда пауза неприлично затянулась, Кейт подала голос:
– И где же он теперь?
– Отбывает пожизненное, – с едва уловимой тоской проговорил Андерсон. – Мы видимся раз в месяц. К нему больше никого не пускают, очень ограниченный доступ.
– Ты его навещаешь? – удивлённо спросила Кейт. Ник, быстро выдохнув, ничего не ответил. – И как же он заставил тебя снять очки? – сменила тему Эванс.
– Когда я добивался его признания в полицейском участке, он объявил мне бойкот. Его молчание я принять не мог, поэтому пришлось принять его условия. С тех самых пор он отказывался со мной говорить, пока я в очках, – он пожал плечами. – У меня не было выбора.
– И как всегда, вопросов у меня только прибавилось… – подытожила Кейт.
– Я вижу, – отозвался Ник, но как только Эванс открыла рот, тут же её прервал: – Нет, ни слова больше. Иначе я могу не выдержать такого сильного интереса к своей личности. Если так хочется поговорить, то поговорим лучше о работе.
– Ба! Какие люди! – долетел до их слуха радостный оклик, стоило им переступить порог комнаты экспертизы. Навстречу вышел упитанный, коротко постриженный мужчина и с широкой улыбкой пожал
