на рыдающую жену Иван Ильич. – То, что в тебе не выявили рак, это ещё не значит, что ты выздоровела.
– Ваня, родной, я умру во время операции! – со стоном выкрикнула Марина Карповна. – Я знаю, я это душой, сердцем чувствую.
– Фу, бред какой-то, – вздохнул Иван Ильич, подходя к столу, садясь на стул и опуская голову. – Господи, что сегодня за день-то такой? С ума свихнуться можно.
– Если мне суждено умереть от этой болезни, то лучше уж здесь, дома, а не на операционном столе, – немного успокоившись, сказала Марина Карповна. – А ты… Ты не расстраивайся так, Ваня… – Она перевела взгляд на дочь. – И ты не расстраивайся, Анечка. Каждый из нас хозяин своей судьбы и каждый волен распоряжаться ею по своему усмотрению. И я решила распорядиться своей судьбой так, как уже распорядилась.
Вошла кухарка.
– Готов обед, на стол накрывать? – спросила она.
– Сегодня обедайте без меня, – вздохнул Иван Ильич, вставая. – У меня ещё дел видимо-невидимо.
– У меня тоже аппетита нет, – вздохнула Марина Карповна.
– Идём к тебе в спальню, мама, – тоже отказалась от обеда Аня. – Там посидим с тобой и немного поболтаем. А потом чая попьём, с пирожными… Ты же хочешь полакомиться сладким, мама?
Радения по случаю привода на корабль новика состоялись поздним вечером в молельном доме скопцов в Смышляевке. Новик, по существующему в секте обычаю, принимается ещё до оскопления, но… для Силантия Звонарёва ввиду его оскопления в геенне огненной в окопе на войне было сделано исключение.
Как только на улице стемнело, во флигель, в котором проживал Силантий, пришёл сам кормчий корабля агнцев божьих Прокопий Силыч и с ним вместе Макар Куприянов. Оба были облачены в белые до пят рубахи.
– Ну, как ты, готов к посвящению? – строгим, непривычно торжественным тоном обратился к Силантию старец.
Силантий вздохнул, пожал плечами и ухмыльнулся:
– А что мне… Обряд посвящения я знаю. Мне Макарка уже не раз про него обсказывал. Да и у хлыстов есть обряд похожий. Мне его не раз наблюдать воочию приходилось на корабле христоверов.
– Да-а-а, обряды наши в большинстве своём схожи, но и расхождений немало, – сказал Прокопий Силыч. – Но об этом потом. Сейчас в парад вон облекайся – и на корабль добро пожаловать. Там голуби ужо собрались и ждут не дождутся появления нашего.
Старец и Макар Куприянов помогли Силантию облачиться в белую рубаху и, придерживая под руки, перевели его из флигеля в синодальную избу. В горницу новика сразу не ввели, строго придерживаясь неписаных требований обряда. Прокопий Силыч один вошёл в горницу, где его уже поджидали, сидя вдоль стен на скамейках, адепты, и обратился к ним:
– Праведные, а известно ли вам, что здесь есть душа, жаждущая стать на путь спасения? Согласны ли вы на принятие оной?
Скопцы, а их в горнице собралось человек тридцать, одобрительно загудели.
– Так вот, агнцы мои, – продолжил,
