молчала. Говорить правду всегда было задачей не самой простой, можете спросить кого угодно.
– Не все, – она в привычно для себе манере сжала руки в замок, – тогда Габ был в нетрезвом состоянии, и он был… Под наркотиками. Мы поругались, и он… – она нервно выдохнула. – И он сбежал из собственной квартиры и поехал, вероятно, за добавкой алкоголя, будь он проклят.
Эзра молчал, пытаясь переварить информацию.
– А потом этот мужчина, которого сбил Габ, он попал в кому. И был суд, весь Лондон говорил только об этом, или мне просто так казалось. Я выступала свидетелем и утверждала, что он не был пьян. И мои знакомые юристы… Они сделали так, что Габ оказался невиновным. Ведь он очень хороший режиссер, и…
– И что же, хорошим режиссерам позволено решать за других?
– Нет, просто… В общем, посадили человека, который не виноват. Его бывшего друга. Он сел на долго. А Габ… С ним мы расстались.
– И давно вы не общаетесь?
– Около полугода, но мы постоянно встречаемся на репетициях, а еще… Вчера вечером он начал писать мне сообщения, а сегодня утром и вовсе позвонил в присутствии мужа!
– Но неужели вы не хотели возобновить с ним свою связь?
– Хотела, – честно ответила женщина, скрывая дрожь в руках, ведь они приближались к пункту назначения.
– И вы до сих пор любите его?
Она коротко кивнула и снова отвернулась к окну. Что ж, тут она говорила правду. Если даже после мерзких и отвратительных поступков люди не перестают любить, нет сомнений – это любовь.
– И хотели бы вы что-то изменить?
– Нет, – рыжие волосы заколыхались из стороны в сторону, когда женщина покачала головой, – я люблю его. И мы с этим разберемся. У нас еще есть время…
– Иногда целой жизни не хватает, чтобы разобраться, хватит ли Вам «времени»?
– Вы правы, конечно, но у меня вся жизнь впереди, чтобы исправить свои ошибки, так что…
– Это была весьма познавательная поездка, – мужчина остановился прямо у здания театра, – прошу, Шафтсбери.
– Сколько с меня?
Эзра взглянул на таксометр, тот показывал тридцать пять миль.
– Сто фунтов.
– Женщина достала из сумки купюры, сложенные вдвое и протянула Эзре:
– Вы не расскажете никому об этом?
– Ваши тайны умрут со мной, – кивнул мужчина и, когда дверь такси открылась, лампочка на таксометре замигала красным светом.
– У вас мигает лампочка? Прибор сломался? – из явно чистого любопытства поинтересовалась она, выйдя из такси и теперь заглядывая только через дверь.
– Бывает, барахлит, когда открывается дверь. Если вы закроете дверь, она погаснет.
– Спасибо, мистер Браун, – женщина улыбнулась в последний раз и захлопнула дверь Черного Кэба.
Эзра выдохнул, и оперся руками о руль автомобиля.
Это было тяжелое
