вот я почувствовала, как проблемы уходят, как становится хорошо и как пропадает желание страдать. В то утро я чувствовала себя прекрасно. Накрасилась. Надела самое красиво платье, – девушка улыбнулась, – оно было сделано из черного шелка. Оно было самым элегантным в моем гардеробе. И я поехала на выставку, где наш книжный магазин принимал участие. Меня позвали на банкет после мероприятия, и я согласилась. Нас привезли в загородный дом, где было много алкоголя и громко играла музыка. Я помню, что уже на выставке действие героина стало проходить. Когда мне стало очень плохо, я хотела уйти, но… – девушка снова закрыла глаза, вспоминая тот вечер. – ко мне подошел мужчина. Он был таким галантным, что я даже перестала какое-то время чувствовать ломоту во всем теле…
– Если тебе тяжело говорить об этом, мы можем не говорить.
– Он предложил мне дозу, сказал у него есть несколько грамм для меня. И я согласилась. Мы поднялись на самый высокий этаж в доме, он сначала держал меня за руку, а потом… – она продолжала, – потом он предложил выпить бокал шампанского. Я согласилась. И дальше я помню все события обрывками… Но то, что я запомнила, мне не понравилось. Мне в глотку вливали алкоголь, а я просила очередную дозу.
Дакота вытерла испепелившийся окурок о собственный рюкзак и положила его в карман куртки.
– Потом я проснулась в больнице. Тело жутко болело, будто я пережила смерть. В зависимости от мест, которые буквально горели адским пламенем, я поняла все. Я не была глупой. Меня изнасиловали. И я чудом выжила после десятиграммовой дозы, которую я все-таки получила и водки, которой во мне было около полулитра.
– Но ты справилась, – с надеждой в голосе сказал Эзра.
– У меня не было выхода, – Дакота вытерла слезы вместе с размазанной тушью, – моя мать узнала об этом и выгнала меня из дома. Мне нужно было как-то двигаться дальше. Выгнала, понимаете? Она сказала мне то же самое, что мне когда-то сказал брат. Она сказала, что я самое ничтожное существо, которое они знают. Она приходила в больницу… И говорила мне все эти вещи…
– Но после того раза ты завязала, да? – Эзра знал ответ, но все же спросил.
– Нет. Тогда, в тот вечер, я хотела выбрать смерть. Но люди не могут ее выбрать. Она всегда выбирает сама. Это она решает… решает все.
– Но ведь ты прекратишь? Прекратишь это? – Эзра остановился у нужного Дакоте книжного магазина.
– Это глупо, – она пожала плечами.
– Это благородно.
– По отношения к кому мне быть благородной? – девушка рассмеялась, широко улыбнувшись.
– Научись быть благородным по отношению к самой себе.
– Я не обещаю, – она достала несколько купюр, – но я постараюсь, ладно?
Дакота вышла из машины, и мужчина протянул руку к таксометру, который показывал всего двадцать миль, хотя ему показалось, что прошла вечность. Лампочка таксометра загорелась зеленым.
Девушка не торопилась выходить, и они молча
