поскольку сократил шаг и вскоре поравнялся со мной и пошел рядом.
Он оглядел меня снизу доверху, и я, косясь, оглядел его. Он представлял собой сморщенного карлика со злобными глазками, сверкавшими на бледном тощем лице. Прошло какое-то время, и он заговорил.
– Что за чертовщина, ты кто? – спросил он как бы между прочим.
Это был неудобный вопрос номер один, но я уловил в нем слабый проблеск надежды: звучал отчетливый резкий гортанный акцент моего родного города.
– Я – Хэрриот, господин капрал. Второе звено четвертой эскадрильи! – Я тщательно подражал говору уроженцев Глазго.
– Второе четвертой… А это – первое звено третьей. Какого черта ты тут делаешь?
Продолжая задирать руки и смотреть прямо перед собой, я сделал глубокий вдох. Прятаться было бесполезно.
– Пытаюсь увидеться с моей женой, господин капрал. У нее скоро будет ребенок.
Я бросил на него быстрый взгляд. Он не выглядел человеком, которого можно легко удивить, но тут его глаза немного расширились.
– Хочешь встретиться с женой? Ты что, дурак или кто?
– Никак нет, господин капрал. Она живет в Дарроуби. Три часа на автобусе. А к вечеру я вернусь.
– Вернешься к вечеру? А голову полечить не хочешь?
– Я должен увидеться с ней.
– Смотреть вперед, – заорал он внезапно на курсантов, которые шли впереди нас. – Левой, левой! – Затем повернулся ко мне и посмотрел на меня недоверчиво, как на исключительное явление.
Мне он тоже был интересен, поскольку являл собой типичное следствие тяжелых дней, которые переживал Глазго в промежутке между двумя войнами. Невысокого роста, худой от скудного питания, он держался твердо и воинственно, как гончая собака.
– А ты знаешь, старина, – сказал он наконец, – что ты получишь отпуск, когда жена родит?
– Да, но я не могу ждать так долго. Отпустите меня, господин капрал.
– Да что ты мелешь! Ты что, хочешь, чтобы меня расстреляли?
– Нет, господин капрал, я хочу только добраться до автостанции.
– Боже! Ты что… – И он бросил на меня последний взгляд, полный сомнений, и прибавил шагу, чтобы встать во главе колонны.
Когда он вернулся, то опять внимательно осмотрел меня снизу доверху.
– А ты из какого района Глазго?
– Из Скотстаунхилла, – ответил я. – А вы откуда?
– Из Гована.
Я чуть повернул голову к нему.
– Болеете за «Рейнджеров», да?
Выражение его лица не изменилось, но одна бровь дернулась, и я понял, что поймал его в свою сеть.
– Что за команда! – уважительно пробормотал я. – А сколько раз я болел за них на трибунах стадиона в Иброксе!
Он ничего не сказал, а я начал перечислять имена
