сыновей.
Семью приютил старый ребе, который жил один в маленьком домишке на окраине Крынок. Начались настоящие бедствия, главное из которых – голод. Подработать было почти невозможно. Оккупанты строго контролировали перемещение местных жителей; с особенным удовольствием они издевались над иудеями, устанавливая для них дополнительные ограничения. Передвигаться разрешали пешком и только в границах поселения. Для того, чтобы выйти за пределы Крынок, требовалось специальное разрешение. Иудеям такое разрешение не выдавалось вовсе, что затрудняло возможность какого-либо заработка. Ночью действовал комендантский час. Жителям запрещалось продавать мясо и продукты нового урожая, охотиться и ловить рыбу. Немцы жестко контролировали соблюдение установленных ими правил. За их нарушения следовали суровые наказания в виде штрафов, тюрьмы или физических наказаний.
Из своего домашнего скарба Тарловским почти ничего спасти не удалось. В первую ночь после изгнания из дома Йосель, после побоев едва держась на ногах, сумел пробраться в свой сарай на краю участка, куда немцы еще не успели наведаться. За несколько ходок он с помощью сыновей вынес предусмотрительно спрятанные там запасы муки, гороха, картошки и другой снеди. На чердаке сарая хранились теплые носильные вещи, убранные туда на лето. Их Йосель тоже забрал.
Время шло, запасы продуктов таяли, и отец решил выменять на еду свое теплое пальто. Это было хорошее драповое пальто с каракулевым воротником, которое отец купил с первой своей зарплаты управляющего, очень им гордился и носил аккуратно. До зимы еще далеко, думал он, а кормить семью надо сегодня.
Этот день Гершон не забудет до конца дней. Вместе с Матесом и отцом он пошел на маленький стихийный базар, расположенный на поселковой площади. На базаре местные жители обменивались теми вещами и продуктами, которые им еще удалось сберечь. Йосель бродил по площади, перекинув через руку расправленное пальто. Плотная шерстяная ткань слегка отливала на свету, выдавая качественную вещь. Когда люди подходили и разглядывали товар, Йосель встряхивал пальто, взяв его за плечи; при этом атласная подкладка дорого сверкала на солнце.
И тут на площадь зашел немецкий патруль. Шум и оживление, царившие на площади, разом смолкли; люди отворачивались, старались отойти в сторону, убрать с глаз свой товар. Солдаты по-хозяйски шагали по площади, оглядывая скудные пожитки, выставленные сельчанами на продажу. Увидев Йоселя, держащего в руках пальто, они подошли к нему. Громко переговариваясь, немцы тыкали пальцами в драп, дергали пуговицы, щупали каракуль воротника, а затем один из них решительно потянул вещь к себе. Отец двумя руками вцепился в плотную ткань. Дальнейшие события Гершон помнит плохо. Йосель пытался что-то объяснить немцу, тот смеялся и тянул пальто к себе. Его напарник стоял рядом. Отец уже почти было отвоевал свою вещь, как вдруг раздался глухой хлопок.
