родные батареи. На этом дерьмище он работать никогда не будет. Одуванчику нашему, видимо, кто‑то впарил новый квак с чужой батареей и понадеялся, что он не будет работать и этот чувак снова придет к нему, хотел содрать деньги за «ремонт». Хотя, по сути, он просто поставит родную батарею.
Тихон взирал с недоверием.
– Эта фирма, – продолжал Сенк, – выпускает электронику уже много лет, я давно с ней знаком. Железо – супер. Но кушает только свое. Аккумуляторы – их слабое место. Других слабых мест я не нашел.
Тихон сомневался.
– Дикость какая‑то. Так не бывает. Мне почему‑то кажется, что ты мне врешь.
– Я никогда никому не вру, – гордо напомнил Сенк. Это тоже было чистой правдой. – И ему мы врать не будем.
Он махнул рукой в сторону двери, за которой их ждал Клиент.
Тихон мялся.
– Клянусь тебе, твоя репутация не пострадает. Чувака я беру на себя. Батарею тоже найду. Ты понимаешь, что такой шанс выпадает раз в тысячу лет, когда Луна во Льве, а Солнце – в Луне? И то – кому угодно, но не таким ангелочкам, как ты.
Тихон молчал.
– Не веришь? Хочешь извиниться и отдать ему квак? Ты же понимаешь, что с этой цацей его отсюда все равно не выпустят?
Тихон еще немного помолчал, а затем произнес:
– Ты хочешь его купить?
Сенк авторитетно кивнул.
– Ну… Разве что если сам батарею найдешь. А на квак у меня деньги есть. Немного, увы, но должно хватить.
– Сколько?
– Триста франков.
– Это все, что ты за сегодня тут наварил? Дружище, ты так скоро обанкротишься.
Тихон согласно развел руками.
– Когда начинал я, достаточно было поставить в пустом сарае две табуретки и открыть фирму по бумагам. И уже шел клиент. При том, что маржа была от пятисот до тысячи процентов.
Тихон тем временем собрал обратно все детали и проверил, ничего ли не забыто. Он не очень любил эти скучные – но, несомненно, важные – нравоучения про маржи‑баржи‑спаржи, про бизнес и про то, как было в Сенковой молодости.
– Ты не сильно расходись. Все знают, что переговорщик ты первоклассный, но давай сегодня без кровопролития. Ты уйдешь, а мне здесь еще как‑то крутиться.
Сенк едва улыбнулся.
– О чем речь.
Они вышли из мастерской. На улице в нетерпении стоял их человек в старомодных туфлях.
– Ну что? Сделаете?
Тихон глубоко и печально вздохнул. Сенк «взял чувака на себя».
– Мне больно говорить вам об этом, но… тут уж ничего не поделаешь.
На лице клиента отобразилось непонимание.
– В каком смысле?
– В прямом, – Сенк подошел у нему ближе и указал на Тихона: у того в руках лежал бездыханный прибор. – Вы хоть раз его сами включали? Уверен, что нет. Иначе бы вы меня поняли. Так вот, вынужден вас огорчить. Человек, продавший вам это, извиняюсь, говно, поступил
