гладко всё. Так не бывает. Царёв поднимается с таким видом, что все понимают – он намерен уехать прямо сейчас. Разумеется, с дочерью.
– Надеюсь, недоразумение можно считать исчерпанным? – голос Царёва звенит от напряжения.
– Да, конечно, – Варвара переводит взгляд на меня, – ты же не против, Федора?
Не успеваю ответить – Алёнка вскакивает и посылает Варваре воздушный поцелуй, а потом мимолётно кивает мне и берёт отца за руку.
– Увидимся, – коротко бросает Царёв и они удаляются.
Варвара дожидается, когда они оба исчезают в разросшейся толпе за окном, и вздыхает с облегчением.
– Ох уж эти подростки. Как ты это терпишь, каждый раз удивляюсь.
– Это не всегда так плохо, как выглядит.
– Конечно-конечно, – Варвара подсаживается к следователю и стряхивает воображаемые пылинки с его пиджака, – а вы что, обиделись? Неужели нельзя было подыграть? Этот Царёв такой нервный.
– Угу, – Серых кривится, – только что теперь делать будем? Ежу понятно, что это Алёнка. Ну отпустили сейчас, а дальше что?
– А дальше разберёмся. Федора, может быть, объяснишь наконец, что за гремучую смесь, достойную триллера, Алёнка вчера хлебнула? – и уточнила для следователя. – Из той залётной зверушки, что вы вчера привезли.
– Ничего, похожего на сегодняшний ужас, там и рядом не было. Почему вы так уверены, что дело в Алёнке?
Оба посмотрели на меня с искренним изумлением.
– Федора, – Варвара набрала побольше воздуха, – я, конечно, всё понимаю, и ты можешь изображать что угодно, но тебе придётся придумать альтернативную версию, и очень быстро. И ещё – она должна быть чертовски убедительной. Прасковья не упустит случая отомстить за дочь и внучку, так что у меня должны быть крайне веские аргументы, чтобы покрывать Алёнку.
Серых покосился на Варвару с подозрением, но промолчал.
Пробираясь мимо родителей, заметила взволнованное лицо Никиты – он был на голову выше всех. Махнула ему, мол, потом поговорим, и запрыгнула в машину.
Царёв с дочерью преспокойно обедали – точнее сказать, он ел, а Алёнка вяло ковырялась вилкой в тарелке. При виде меня хором замолчали, уставившись настолько неодобрительно, как будто это моя вина, что её вообще заподозрили.
– Ты должна рассказать, что произошло на самом деле, – я села напротив, – это очень важно.
– Па-а-п, – Алёнка требовательно повернулась к отцу, – я же говорила, она мне не поверила.
– Федора, ты не должна давить на мою дочь.
– Ах, ты вот так заговорил? Теперь это твоя, – ударение на последнем слове, – дочь?
– Она просто злится, что у неё ничего не получилось, и отыгрывается на мне, – Алёнка сверкнула глазами.
– О чём это ты?
– Ни о чём. Неважно, – Царёв смутился.
– Нет, папа, это как раз важно. Она так пыжилась родить тебе нового, идеального малыша, что не может
