за Кэтрин дверь.
Когда девушки вышли на улицу, солнце уже клонилось к закату и его красновато-розовые лучи отражались в стёклах проезжающих машин. Они свернули в сторону парка Брент Вэлли.
Постепенно, обеих покинули тревоги этого длинного дня, и они снова болтали, как ни в чем не бывало, пили кофе и улыбались прохожим.
Время пролетело неожиданно быстро. Хотя, кто может с точностью определить его скорость? Как бы то ни было, домой Кэтрин вернулась уже поздно вечером. Уставшей, но в приподнятом настроении. Сил хватило только на то, чтобы переодеться и упасть в мягкие и удобные объятия кровати. Тревожные мысли и образы больше не напоминали о себе и Кэтрин быстро погрузилась в безмятежный сон.
Только недопитый чай в чашке, из которой Кэтрин совершенно точно не пила, остался безмолвным доказательством реальности сегодняшней короткой встречи.
Кристиан Стар пробыл в прошлом 59 минут 59 секунд 10 миллисекунд, а отсутствовал в своём настоящем около 48 минут.
Вопрос в том, куда девается эта разница? Может ли время в прошлом протекать быстрее, чем в настоящем? И, в конце концов, можно ли считать, что он ещё больше десяти минут находился в прошлом относительно самого себя, догоняя сэкономленное время?
Но Криса в данный момент, а точнее в момент, когда он, условно говоря, уровнял оба этих времени, волновали совсем другие вопросы:
Считать ли это простым совпадением или сбоем настроек, что он и на первом, и на втором сеансе видел одну и ту же девушку? Увидит ли он ее ещё раз? И, если да, то всплывает самый главный вопрос: как связана Кэтрин и эти эксперименты?
Когда доктор Харрис, как обычно, зашёл в лабораторию, чтобы лично справиться о самочувствии Криса, тот воспользовался случаем и озвучил то, что его так беспокоило. Уже после первого вопроса, Харрис дал вполне однозначный ответ и на все последующие:
– Ваше участие в этом проекте так хорошо оплачивается ещё и потому, чтобы Вы не задавали лишних вопросов, мистер Стар. Надеюсь, я ясно выразился?
Крис поймал себя на мысли, что доктор Харрис еле выносит его присутствие и их вынужденное общение. Хоть и не мог понять причины. Он начинал догадываться, что ввязался во что-то большее, чем испытания, пусть и секретные.
– Предельно, – ответил он, пытаясь скрыть своё недовольство и возмущение за ровной интонацией.
Доктор Харрис как-то странно на него посмотрел: долго, еле сдерживаясь, чтобы не закатить глаза, будто свысока. Крис выдержал этот взгляд, не имея права проявить слабость. Пусть сейчас он и отступил.
– Чудно, – сказал Харрис, вполне удовлетворённый таким ответом. – В таком случае, Вы можете быть свободны.
Крис и не собирался задерживаться. Сухо кивнув на прощание, он вышел из лаборатории и, завернув за угол, направился в мед. отделение, которое располагалось этажом выше.
Здесь Криса определенно были рады видеть больше: красивое личико Софи светилось искренней улыбкой во все 32. Ее улыбка заслуживала звание “Мисс Обаяние”, “Очарование” и все тому подобные эпитеты. Крис мог бы по достоинству ее оценить, если бы радостное настроение
