замечания отец.
– Да заткнешься ты наконец?! – рявкнула мать. – Дай расспросить.
– Ну, не с порога, но выглядело примерно так, как отец сказал. Генка в школу отвалил, а меня Пётр Александрович попросил задержаться. Предложил, типа, присмотреть за его сыном, ну и обещал помочь с поступлением. Кстати, на экономический, как я и хотел.
– А в какой вуз? – не унималась мать.
– Не знаю, я не спросил, – грустно пожал плечами Саня. – Мне без разницы. Только Москва – она дорогая.
– А мы, по-твоему, нищие? – хмыкнул отец и гневно нахмурился. – Тебе чего-то не хватает?! Штанов заграничных?!
– Миша! – опять прикрикнула на мужа мама. – Ты, сынок, не думай, деньги есть. Не зря же отец столько лет на шахте горбатился. Тебе на учебу накопили.
Её глаза блестели радостным азартом. Она бросила благодарный взгляд на мужа, тот подобрался и даже гордо выпятил грудь. Семейный разлад отошел на задний план. Мысли женщины уже были заняты другим, более важным, на её взгляд, делом.
– Я, конечно, Генкиного отца не знаю, но Света девчонкой порядочной была. Она, правда, помоложе меня лет на пять, но в школе общались немного, так что…
– Да жулик он, – снова встрял отец.
– У тебя все жулики, а ты святой! Только по улицам в трусах маршировать и можешь, – осадила мама только что воспрявшего духом мужа.
– Ну Надя!
– А ты думал – всё?! Я забыла и успокоилась?! Закатай губу!
Возмущенное выражение на лице мужчины в одно мгновение сменилось на угодливо-смиренное, рот тронула кривая улыбка. Глядя на него, Надежда Яковлевна тяжело вздохнула и безнадежно махнула рукой.
– Пойди, проводи свою маму на автобус, – через паузу сказала она мужу.
– Может, ты сама? – неуверенно предложил он. – Не хочется мне слушать её нотации еще полчаса.
– Куролесить хочется, а слушать – нет? Ладно, провожу.
Бабушка, довольная, что семейная жизнь у сына налаживается, бодро попрощалась с мужчинами и в сопровождении невестки отправилась на остановку.
Когда хлопнула входная дверь, отец расслабленно опустился на диван, откинулся на спинку и устало закрыл глаза.
– А почему ты Петра Александровича жуликом считаешь? – поинтересовался Саня.
Отец приоткрыл один глаз, потер подбородок и сел прямо. Открылся второй глаз, но он продолжал молчать, разглядывая сына. Последние полгода они практически не общались, и сейчас он оценивающе смотрел на повзрослевшего парня, словно видел его впервые.
– Ты знаешь, просто инерция, – коротко пояснил отец, по обыкновению не собираясь вдаваться в подробности.
– По инерции?! Это как?! – возмущенно наседал Саня.
– Ладно. Смотри: его турнули из столицы. За что – неизвестно. А он был большим начальником, значит воровал. Ну и сейчас на хлебном месте.
– И что? – развел руками Саня. – Что из этого? Почему, если начальник, значит вор? И что, ему нужно уволиться
