пора). В-третьих, нереализованность человеческая.
Возможно, масла в огонь добавляют советы твоих «друзей». Я беру друзей в кавычки, потому что настоящие друзья – не те, кто всегда и во всём тебе поддакивают, а те, кто говорит правду, даже если она неприятная. И когда ты совершаешь очевидно неправильное действие с вредными для тебя последствиями, когда ты рушишь семью, когда забираешь у другого человека всё самое дорогое, что у него в жизни есть, настоящие друзья говорят тебе об этом прямо. Они говорят: «Так нельзя!» Даже если это не соответствует твоим настроениям, даже если это может стать причиной вашей ссоры. Хотя мне почему-то кажется, что когда ты описываешь наши отношения другим людям, ты, как тебе свойственно, всё сильно преувеличиваешь. И будучи человеком творческим, ты увлекаешься, добавляя к истории всё новые жуткие подробности, и одновременно сама начинаешь верить в то, что говоришь. В результате я перерождаюсь в этакого страшного монстра, от которого нужно бежать немедленно, иначе он отожрёт тебе пятки. Но поверь мне, Стасенька, всё это только в твоём воображении! Да, я не идеальный, как и все люди, иногда ошибаюсь, но потом горько сожалею о сделанном. Я не ем людей и даже не кусаю их за пятки (смайлик). Я миролюбивый и заботливый, я очень тебя люблю и хочу, чтобы ты была счастлива.
Поэтому прошу тебя, подумай хорошенько прежде чем принимать окончательное решение!
Я твёрдо уверен, что у нас есть будущее. И оно может быть прекрасным и солнечным. Тебе надо только сделать один шаг в правильном направлении…»
Письма жалобные были другими, вроде такого:
«Не спал всю ночь, пальцы дрожат так, что тяжело попадать по клавишам (прости за опечатки), всего колотит. Думал, думал, думал. Чувства, как раскалённые угли, катались в груди, прожигая насквозь. К утру понял с болезненной ясностью, что я не смогу без тебя жить. Просто не смогу и всё. Не надо меня жалеть. Я не ищу сочувствия. Нет, это не жалоба, а простая констатация факта…»
Или такого:
«Я вот что подумал. Я же верю в карму, хоть и на свой лад. И вот я всё думаю: за что мне это? Что я такого учинил, что теперь расплачиваюсь так тяжело и горько? Пару раз я жён чужих к прелюбодеянию склонял. Было дело, на кладбище, прямо на могильной плите совокупление имел. Уж не за это ли наказание меня постигло? Хотя карма, она ведь не всегда работает прямолинейно во времени. Времени, его же, на самом деле, как бы и нет, всё происходит одномоментно. Уж не значит ли это, что события из прошлого могут быть отголосками событий из будущего? Может, на самом деле, я и не сделал ещё того, за что меня наказывают? Что же мне такое предстоит натворить ужасное, что ты меня так мучаешь? Такие вот мысли меня посещают посреди нестерпимой многодневной бессонницы…»
Правда, такое письмо имело совсем не жалобную вторую часть, посланную вдогонку:
«Я всё про карму размышляю. Думал вот об истории ужасной о ребёночке, что ты мне рассказывала. Было тебе девятнадцать
