душными выхлопами проезжающих мимо машин. Обратный путь в Санта-Терезу показался обеим бесконечно долгим. Малышка сильно устала. За три квартала до дома она внезапно остановилась. Заупрямилась и села посреди тротуара. При этом уверенно заявила, что дальше идти не может. Точнее, может быть, и может, но без мороженого точно не пойдёт. Как Камилла её ни уговаривала, обещая купить его завтра, притом не одно, а целых три плюс чупа-чупс и газировку, Эмилия не соглашалась. Тащить ребёнка на руках и пакеты было выше её сил. Камилла сдалась. В квартале от них показался крохотный продуктовый магазин, одетый в пыльный красный маркиз с рекламой известного газированного напитка. По краю карниза весело моргали разноцветные лампочки, оставшиеся после Рождества. Хозяин, такой же пыльный и усталый, стоял неподалеку от входа и громко выплёвывал из беззубого рта нецензурные ругательства в трубку телефона-автомата. Камиллу инстинктивно оттолкнула грубость его голоса, а в душе появилось непреодолимое желание уйти отсюда немедленно. Странное волнение неприятно защекотало в области груди, и она попыталась остановить дочь: «Милая, давай прогуляемся до следующего магазина», – отчего-то взмолилась Камилла… Но Эмилия не ответила, по-детски чёрство проигнорировав обращённую к ней мольбу матери, юрко, словно ящерка, прошмыгнула в душное пространство заваленного продуктами магазина. Буквально прилипла носом к витрине с мороженым и слегка сдвинула стрелянную панель. Прохладный пар заклубился кольцами, наполняя пространство предвкушением сладкой радости. Камилла замерла, глядя на дочь, одновременно стараясь успокоить себя, списывая приступ тревоги на усталость. Открыла стрелянную дверцу настежь и вместе с ребёнком принялась рассматривать блестящие шелестящие обёртки. Продавец неохотно вернулся за прилавок. Плотный мужчина, обливаясь потом и обмахивая себя газетой, недовольно покосился на Эмилию, которая брала в руки то одно мороженое, то другое, теряясь от блеска красивых этикеток. Наконец он не выдержал и громко рыкнул на ребёнка, мол, берите быстрее, что нужно, или проваливайте отсюда, а то у него всё мороженое от жары растает. Камилла испуганно вздрогнула. С раннего детства девушка сильно пугалась и краснела, когда с ней разговаривали грубо посторонние люди. Растерянность от неожиданного замечания застучала в висках, и она машинально прикрикнула на дочь, чтобы та поторапливалась, при этом испытав жгучий укол раскаяния. Торопливо расплачиваясь, извиняясь и неловко задевая ногами коробки, Камилла с ребёнком попятилась к выходу. Не тут-то было… Настырная Эмилия снова остановилась как вкопанная посреди прохода и капризно потребовала немедленно открыть ей пакет с мороженым, шантажируя мать тем, что не сдвинется с места.
Камилла опешила, но, как всегда, уступила… Удерживая между колен пакеты и зубами разрывая упаковку, она с усилием достала оттуда заветный вафельный стаканчик с мороженым.
– Мама, ну дай же мне его, дай, – потянув маленькие