Который, к слову, выдумал тоже он. Вежливо, но твердо настоял на своем, хотя она тоже умела превращать нейтрально-белые колобки в пирожные. Немного кособокие, с комочками липнувшей к небу карамели, но все-таки.
– Что, не доверяешь?
– Просто хочу немного покрасоваться сегодня, – подмигнул он ей, тщательно возводя замысловатый фруктовый десерт с лимонно-желтыми вафельными стенками и кусочками шоколада под разноцветным куполом из киви, малины и манго.
– Даже орехи не забыл? – искренне удивилась Эви. Нет, ее точно кто-то сдал. Выдал ему всю подноготную про ее вкусовые предпочтения. Оставалось выяснить, кто именно, и сурово наказать предателя. Кто-то с работы явно заслужил контрастный душ в раздевалке.
За все время их прогулки десерт стойко продержался, несмотря на жару. И хотя Эви ничего особенного не ждала от сегодняшнего вечера, но у них действительно получилось свидание. И очередной прогулянный урок – но Эви было слишком приятно, чтобы портить себе настроение такими мелочами. Им даже удалось покататься на морских змеях – промокнув до нитки. Кажется, Дик сумел-таки разглядеть, что же скрывается под вычурным нарядом, но промолчал. А под конец изрядно ее удивил, достав из чехла небольшую деревянную пластинку с серебряными язычками.
– Музыкальный инструмент? Какой древний.
– Ее называют мбира, или еще «колокольчики богов», – отозвался парень, надевая на большие пальцы пару накладных ногтей. Как девушка. Эви не смогла удержаться, чтобы не фыркнуть.
– Искусство требует жертв, – поддразнил Дик. Только сейчас Эви заметила, что чехол от инструмента подобран в тон костюма, а темно-каштановые пряди отливают на висках синим, под цвет шарфа. Да мы оказывается, модничаем! Мысленно она дала себе слово сегодня же обсудить с матерью свой гардероб. Нет, не пожаловаться, что та навязывает ей свой вкус, скорей, даже наоборот. Улла сама уже не раз заговаривала об этом, но Эви упорно меняла тему, предпочитая расхаживать в незамысловатом комбинезоне, который в буквальном смысле рос вместе с ней.
А затем Дик заиграл… Нет, это определенно была не «божественная рапсодия», и Эви вовсе не потеряла счет времени. Но девушку поразило, как быстро двигались его руки. По отдельности язычки извлекали едва различимое невразумительное треньканье, но вместе получалась вполне себе мелодия, которую Дик старательно исполнял. Для нее. И это было приятно. И поэтому, когда на самом романтичном месте он вдруг потянулся к ней, она не отпрянула.
– Эй, не так быстро!
– Папа?
Что и говорить, вовремя так вовремя.
Оставив заметно раздосадованного и как-то враз потускневшего Дика, Эви бросилась отцу на шею. От того пахло травами, безукоризненно чистой стерильно униформой, и усталостью. Надо же, она не видела его уже неделю.
– Решил вот так, сюрпризом. И что же я вижу?
Дик, к его чести, не спасовал под суровым отцовским
