и долгие годы не напоминал о себе. А потом вернулся, вот и все.
– Обычная история.
– Правда, я не помню, как он вернулся. Я родился уже после его возвращения. Он всегда был для меня кладбищенским сторожем.
– Когда же он стал твоим другом?
Алекс попался. Лео из тех людей, кто ничего не забывает. Вчера, охваченный эйфорией нового знакомства и неожиданного внимания со стороны чужака, Алекс наплел с три короба. Смешал вымысел и реальность, примазался к чужой смерти — только для того, чтобы его собственная жизнь показалась чуть значительней, чем она есть на самом деле. А Лео взял и запомнил. Как теперь выкручиваться?
– Это произошло само собой. Он приходил ко мне в магазин, поболтать. Вот мы и сблизились.
– Странно.
– Что именно?
– Что вы не нашли никого другого в собеседники… Значит, он и рассказал тебе об альпийских стрелках?
– В подробности он не вдавался. – Алекс почувствовал себя так неуютно, что едва не бросил руль. – А я не пытался вытянуть их из него.
– Почему?
– У нас в городе не принято об этом вспоминать. Так повелось с самого начала. Что случилось, то случилось, ничего исправить нельзя. Значит, и смысла в том, чтобы ворошить прошлое, нет.
– Разве дружба не предполагает откровенности?
– Ну, это не была такая уж сильная дружба.
– А какая это была дружба? – Чертов Лео все еще не хотел успокоиться, и почему его так интересует старик?
– Наверное, я неправильно выразился. Хорошие отношения. Это были просто хорошие отношения. Он был хорошим человеком, синьор Тавиани, да. Хотя и мало с кем общался.
– Почему?
– Так повелось.
– Как же я люблю маленькие городки! – засмеялся Лео. – Все в них живут так, как повелось. Как было задумано тысячу лет назад, и никакой прогресс не в силах этого изменить. Ты никогда не думал о том, чтобы уехать отсюда?
Вопрос, относящийся к категории неприятных. Он заставляет думать о себе как о человеке, жизнь которого не задалась. Который вынужден гнить в дыре. Сидеть на обочине в ожидании попутного транспорта, отдавая себе при этом отчет, что транспорт не появится во веки веков. Но Алекс был рад даже такому вопросу: он отстоял от синьора Тавиани на расстоянии Тренто или даже Вероны с Венецией. А это уже хорошо.
– Если уж ты думаешь о том, чтобы поселиться здесь навсегда, может, и не имеет смысла уезжать?
Лео на секунду задумался, переваривая услышанное, а потом снова рассмеялся – еще громче, чем в первый раз:
– Один – ноль. Ты меня поймал, Алекс! Один – ноль.
…В последующие полтора часа вопрос о синьоре Тавиани не поднимался, но Алекс успел рассказать своему спутнику о некоторых особо выдающихся горожанах, о горнолыжных перспективах К. (выглядели они туманно), о монастыре святого Марка, куда Алекс поднимался с родителями лишь однажды, в глубоком детстве, а также о Центре скалолазания
