Ты чего не рад? Не прыгаешь до потолка?
– Я прыгаю, – сказал Натапов.
– Не сильно прыгай, прошибешь потолок. Короче, надо встречаться.
– Когда? После награждения?
– Ага. Часа через два. Я буду ждать тебя в баре Дома кино. На входе, если спросят, скажешь, что у тебя встреча с Майской.
– Этого достаточно?
– Натапов, не остри.
– Я буду в двенадцать, – сказал Натапов. – Как я узнаю вас, Елена?
– Увидишь самую красивую, с самыми умными глазами – подходи.
«Подойду к самой наглой», – уточнил для себя Натапов, но все же отметил, что Майская его зацепила.
Характеры с натиском в сердцевине были ему симпатичны; опыт убеждал, что такие люди добиваются успеха. Тихие – благородны и незаметны, командуют же жизнью не стеснительные и скромные, а яркие, нагловатые и громкие, не случайно в армии приказы, которым подчиняются сотни людей, отдаются громким рыком. Натапов упускал, что за спиной крикливых и наглых часто стоят лживые, ловкие и жадные, что кукловоды именно они – так далеко в размышлениях он не заходил, брал ближе. Отвратительно, когда наглость принадлежит бездарности, думал он, но если наглость соответствует таланту, ее вполне можно перетерпеть – вдруг в случае с Майской все обстоит именно так? Лови момент, Натапов!
Он вернулся к Наташе.
– Кто звонил? – спросила она.
– Насчет сценария, – ответил он и спешно приступил к осуществлению прерванного желания, но любовь получилась постной. Наташа остыла, его же мысли уже были захвачены предстоящей встречей.
За завтраком торопился, времени хватило лишь на чашку черного кофе, от овсянки в замечательном исполнении Наташи отказался. Одеваясь на выход, успел в двух словах поведать ей о Майской.
– Прыткая, видно, девица, – сказала Наташа.
– Разберемся, – ответил он, отметив, что «прыткая» не Наташино слово, он услышал его впервые.
Приложившись на прощание к ее прохладной щеке, подумал про себя, что если эта Майская снимет классное кино, он простит ей и прыткость, и все наперед пороки вообще.
На встречу отправился подогреваемый любопытством. Кто она? Как с ней говорить? Задавать вопросы? Больше слушать? Поехал, понятно, на метро, жарком, пропахшем за неделю пóтом, но, к счастью, по случаю воскресенья малолюдном. Сидя в вагоне, в напавшей вдруг задумчивости уставился на дремлющего напротив смуглого таджика. Спохватился: что ему этот таджик, зачем? Вдруг вспомнил, что надо бы вместе с Наташей навестить маму, а также подумал о блокноте, что оттягивал карман куртки, – зачем он его взял, если есть смартфон? Считал, сколько станций осталось до «Белорусской», думал черт знает о чем, только не о кино. Почему? Задал себе такой вопрос, ответить на него сразу не смог, и это его удивило: он привык, что всегда отвечает на любые свои вопросы. Значит, нервы, сообразил он, значит, все идет правильно.
9
Бар – алтарь киношного
