style="font-size:15px;"> Врет, подумал Натапов. Опоздала и сочиняет. Фантазирует на ходу. Режиссеры, наверное, все такие. Врать и вранье художественно оправдывать – вот что такое режиссер.
– Здравствуйте, Елена, – привстав, сказал Натапов.
– На «ты», Натапов, на «ты», – сказала Майская, и блик солнца блеснул у нее в глазах. – Садись, кинописатель. Угощай.
Он предложил ей коктейль.
– Нет, – сказала она, – коньяк.
Он принес две рюмки.
– Давай, – сказала она.
Они чокнулись.
– В глаза, в глаза, Натапов, – сказала она, – когда чокаешься, надо смотреть в глаза.
Он невольно подчинился, посмотрел; глаза были карие, смешливые, но в них был не один только смех, что-то намешано еще. Что? Он пока не разобрал.
Сделав длинный глоток, Майская поморщилась от крепости и удовольствия.
– Натапов, откуда ты взялся? Я тебя раньше не слышала, не видела, не знала. Это твой первый сценарий?
– Не считал.
– Ясно. Сразу тебе скажу – сценарий говно.
– Согласен. Мне дали только вторую премию, – сказал Натапов.
– Успокойся, я буду его снимать.
– А смысл?
– Режиссеров не знаешь. Запомни, когда сценарий хвалят, его, как правило, не снимают. Сценарий просто супер, говорю я в таких случаях, но, извини, старик, я сейчас не готова или что-нибудь типа того. Но если в сценарии хоть одна строчка меня зацепила – тогда да, тогда я первая, схвачу в зубы и не отдам. Твое здоровье, Натапов. Сценарий мой.
Снова чокнулись, выпили; Натапов немного воодушевился, Майская достала сигареты.
– Тут нельзя, – сказал Натапов.
– Пошли б они все, – сказала Майская. – У меня электронные.
Курила электронные, балдела как от настоящих; чуть закатывая от удовольствия глаза, улыбалась Натапову. «Ничего особенного, – подумал Натапов. – Эмоциональна, женственна, реактивна. Дело с ней иметь, наверное, трудно, но можно. И пьет вроде бы неплохо». Он прикинул остававшиеся в кармане деньги.
– Еще?
– Возьми.
Чокнулись. Глаза в глаза. Глотнули.
Он попытался представить происходящее со стороны.
«Где я? – спросил он себя. – В тайге? В пустыне? Отсыпаю откосы? Отрываю кюветы? Бетонирую полотно? Спокойно, Натапов, ты в баре, вокруг киношники. Ты, долбаный инженер-дорожник, по случаю квасишь с настоящим режиссером, лауреатом, и она просвещает тебя о том, какой замечательный у тебя сценарий. Практически вы уже делаете кино потому, что, как ты понял, болтовня о кино занимает девяносто процентов всего кинопроцесса. Ты счастлив, Натапов? Счастье есть состояние души – ты счастлив, Натапов? Теперь понимаешь, что такое настоящая жизнь?»
– Из твоего лесника я буду делать Христа, – вдруг сказала Майская.
– Кого?.. –
