деревянный потолок. Увидел растущую над ним капельницу. Он оторвал голову от матраса и увидел, что у него больше нет правой руки. Вместо неё была культя, туго перевязанная бежевыми бинтами.
Арик взвыл. Он не мог в это поверить. Он нервно моргал, будто надеялся, что сморгнёт этот кошмар. Но этот обрубок был реален, он шевелился и слабо ныл. Все ощущения были притуплены, но разум разрывался от боли. Как такое могло на самом деле случиться?
– Минутку, – сказал Валера и стал набирать что-то в шприц. – Сейчас будешь немного спокойнее.
Он зашёл в незапертую комнату Арика.
– Я немного переоценил свои силы, когда говорил, что отрежу сразу две руки, – сказал Валера, уколов Арика в бедро. – Это оказалось сложнее, чем я думал. Долго провозился. Но в следующий раз дело пойдёт быстрее.
– За что? – выкрикнул Арик, брызгая слюной в лицо Валеры.
– А ты помнишь, что делал этими руками с Алей? – парень произнёс это спокойно, как мудрый воспитатель. Без злобы в голосе.
– Верни мне руку!
– Это невозможно. Много времени прошло. К тому же я распилил её на несколько кусочков и заморозил их. Можешь спросить у своих друзей. Они всё видели.
– Верни мне руку! Верни мне руку! Верни мне мою руку! – снова и снова выкрикивал Арик и не мог остановиться. Он был не в себе.
Валера покинул его камеру и запер дверь на замок.
***
Свинцовые тучи на горизонте наплывали на лесные полосы, и деревья, утопая в их тени, сливались в тёмное пятно. Тучи были ещё очень далеко, но душный воздух обещал скорый дождь.
Валера достал из спортивной сумки пакет острых чипсов, бутылку воды и прилёг на шезлонг. Он хотел побыть под открытым небом, пока дождь не загнал его обратно к своим пленникам.
Он смотрел на многокилометровую степь с редкой травой, с низкими кустарниками, и ему нравилось, что для взгляда нет никаких препятствий. Справа вдали степь пересекала песчаная дорога. Слева, тоже очень далеко, раскинув железные руки, стояли вышки высоковольтных линий.
Создавалось ощущение, будто это место – слепое пятно цивилизации. Словно люди, сами того не ведая, обходили это место кружным путём. Всегда мимо, по краям, оставляя этот клочок земли нетронутым, как ребёнок, калякая на листе, оставляет пустоты.
И только кто-то один заметил это место. И только кому-то одному взбрело в голову что-то здесь построить – так, для вида, чтобы заполнить пустоту. Стоит тут теперь этот домишко заброшенного вида: окон нет – не то сарай, не то тракторный гараж. Увидеть его можно только издали, и никто не подумает сюда свернуть.
Валера вдруг понял, что в его голове больше не роятся мысли, наполненные жаждой отмщения. Раньше всякое воспоминание об Ангелине неизбежно вело к мыслям о её смерти. Всякое воспоминание причиняло боль, вызывало ярость и вину. Но теперь… Теперь Валера знал, что эти мерзавцы
