сложивший крылышки.
– Здрасьте, теть Маш! Можно к вам?
Выйдет Ксеня из тумана, вынет ножик из кармана. Маша подозревала, что, если вывернуть карманы ее незваной гостьи, там найдутся предметы поинтереснее ножа. Может быть, кое-что удивило бы даже старого Крота из английской сказки.
– Привет! Заходи.
Ксения помедлила, слабо шевеля губами, словно читала краткую молитву, и перешагнула через порог.
– Опять будешь какао варить? – вслед ей спросила Маша.
– Ага!
«Можно было и не пускать, – подумала Маша, глядя, как девочка хозяйничает на кухне. – Но ведь обидится, чего доброго».
Обижать это странное дитя ей совершенно не хотелось.
Ксения достала пачку какао. Налила воды в чайник, умело зажгла газовую конфорку. «Сахар, сахар», – пробормотала еле слышно. Где хранятся сахар и специи, как и всё остальное, она знала лучше Маши и, как подозревала Маша, уж точно не хуже хозяйки.
– Почему Цыган каждый вечер лает? – спросила Маша.
– Бесы его дразнят, – спокойно ответила девочка.
Маша присела на стул в уголке. Бесы, конечно. Как она могла забыть.
– Жидковатые какие-то бесы, тебе не кажется? – Она наблюдала за движениями девочки. Никакой детской неуклюжести, и осанка прекрасная, словно занималась балетом, хотя откуда взяться в ее жизни балету. – Какой им прок в старой собаке?
– Так до нас-то им не добраться, – удивленно отозвалась Ксения. – Хотя до вас, может, и смогут. Вы святой водой дверь кропили?
Маша вздохнула.
– А окна?
Маша вздохнула еще раз.
– Вы как ребенок, теть Маш, – по-взрослому сказала девочка. – Ладно, я вам сама окроплю.
– Замечательно, – сказала Маша. – Святую воду ты где возьмешь? Священника вы прогнали, если я правильно помню.
Ксения пренебрежительно махнула рукой.
– Отец Симеон? Какой он священник! Бабушка говорит, он расстрига. Нечего ему тут делать.
– И церковь у вас в руинах.
– Пойдемте к Валентину Борисовичу сходим, – предложила Ксения так легко, словно продолжала разговор, хотя Валентин Борисович никакого отношения к церкви не имел.
– Не сегодня. Ксень, мне работать надо.
– Зря! Вы ему нравитесь! А как ваши курицы поживают?
– Одна, кажется, приболела, – задумчиво сказала Маша и спохватилась. – Только не вздумай ее ничем кропить!
– Дура я, что ли! С курицами по-другому надо. У вас куриный бог висит в курятнике?
Маша представила куриного бога и содрогнулась. Страшен куриный бог: клювами щелкает, гребешками колышет, кривыми желтыми когтями скрежещет по полу и кудахчет басом.
Она вспомнила птичник и сообразила, о чем говорит девочка.
– А-а, камешек
