ощущение, словно за ночь город лишили всех сил. А шумный океан волнами возвращал магию на влажные улочки Нордвуда.
Что изменилось? Вчера казалось, что ничего. А сегодня мрачные мысли одна за другой витали, но так и не обращались в слова.
– Я войду? – Тодор постучал уже после того, как спросил.
И только с согласия Аннетт вошел в ее комнату на последнем этаже особняка. Всегда теплую, заставленную книгами и чудаковатыми приборами.
– Николас знает?
– О возвращении и о ключах, – ответила Ани, накидывая поверх плотной пижамы шаль.
– Я поговорил с Анри и Эммой, они согласны помочь.
– Когда?
Единственное, что волновало Ани. Есть ли время подготовиться?
– После завтрака. Не смотри так… – Тодор покачал головой и по-отцовски обнял ее, утешая мягкими прикосновениями. – Верь в себя. Вера делает нас сильнее, чем мы есть. Спускайся…
– А Алан?
– В лаборатории с зельями, оставил тебе флакончик. Выпить после еды, чтобы магия не причиняла боли.
– Хорошо, но я выпью потом, после всего остального. Вдруг понадобится больше, чем есть.
Простой процесс – соединить два зеркала, которые и без магии были переплетены между собой нитями, так как Ник часто приходил в сновидения Аннетт, – казался сложнее, чем должен быть. И понятно почему, ведь от того, насколько все будет правильно сделано, зависели две жизни. Ни одной ошибки.
– Пей сейчас. Для возвращения Николаса и Джин-Рут важна связь порталов. И боль, если она до сих пор есть, будет лишней.
Он говорил с сочувствием, без осуждения. Аннетт нужно было принять источник самой. Контролировать не значит быть единым целым. На это уйдет чуть больше времени, чем хотелось бы… или Лавка Зодчего на балу Полнолуния поможет понять, что энергия Нордвуда не причинит вреда, если ей полностью довериться.
– Ладно. Как Тай? С тех пор как он ушел… ничего не пишет.
– Он в порядке. Нам следует подождать. И быть как можно дальше друг от друга. Мне – чтобы нарушать баланс магии и не задеть этим его. Таю – чтобы как можно меньше ей пользоваться.
Тодор выпрямился, нахмурился, стараясь скрыть за суровостью свои эмоции и оградить Ани от лишних переживаний, ведь разлука с братом давалась ему нелегко.
– Мне жаль…
Аннетт впервые говорила об этом. Не решалась, боялась нарушить спокойствие отца, но Тай во многом ей помогал и именно он устроил ее в отдел стражников.
– Он жив. Это самое главное. А теперь иди, я буду ждать в своем кабинете.
Он поцеловал ее в макушку и вздохнул, зная, что предстоит Аннетт. Но, к счастью, больше не видел ее смерти. Жестокий знак Y перестал показывать гибель его дочери. И Тодор наконец-то мог свободно выдохнуть.
– Я встречу Эмму и Анри, напишу им сейчас. И… спасибо. За все.
– Пожалуйста, Ани.
«За все». Короткая реплика, но полная болезненных воспоминаний о ее прошлом.
