уже подвиг, а если ещё и бороться – это подвиг вдвойне. Ленинградские дети проявили способность к такому подвигу. 15 000 из них были награждены медалью «За оборону Ленинграда». Вот и Олега Гуляева наградили. Награду он носил с достоинством, никогда не снимая. Детвора взирала на него с восхищением. Да и все в те поры с уважением относились к людям при орденах и медалях.
Но это продолжалось не вечно. Со временем потускнел блеск наград. Вернее не потускнел, а его притушили. Как-то так получилось, что к общественному рупору пробились люди не воевавшие и не стоявшие на трудовых вахтах и наград, естественно, не имевших. Они стали ненавязчиво, но регулярно и неотступно внушать, что энтузиазм, героизм, патриотизм – дешёвые агитки. Армия – нахлебница, а офицеры – дуроломы и бездельники. Ордена и медали – стариковские цацки и погремушки. И народ (особенно молодёжь) поверили этим нерусским голосам, причём настолько, что офицеры в форме стали неуютно чувствовали себя на людях, а ветеранам стало стыдно надевать награды. Автор знавал дедулю, который выгуливал вдоль Культуры большого пса, на ошейнике котрого были размещены медали, заслуженные этим дедом. К слову, именно с этого поветрия и начался развал Союза.
Но эта напасть приключится не скоро. В сороковые года и офицеры и награды котировались высоко. Хотя и в то время награда – это ещё не пропуск на авансцену. Так Олега Гуляева, несмотря на хорошие отметки в дневнике и на боевую награду не приняли в только что открытое в Ленинграде Нахимовское училище. Ему прямо сказали, что его внешность не соответствует героическому образу советского офицера.
Действительно, внешность Олега пугала и отталкивала публику. Когда он неудачно укрощал зажигалку, пылающие частицы горючего вещества, которым плевалась бомба, попали ему на лицо и местами прожгли физиономию до черепа. Чудо, что глаза уцелели. В те времена пластическая хирургия была ещё не на высоте. Несмотря на несколько операций, лицо Олега являло собой жутковатую маску из коричневых рубцов и красных пятен.
Постепенно Олег со своей судьбой смирился. Он перестал на людях прятать своё лицо, скрываться от любопытных глаз. Он научился безразлично относится к реакции публики на своё уродство. Одно только по настоящему угнетала его: девочки не хотели заводить с ним дружбу. И чем старше он становился, тем в большей степени эта угнетённость давила ему на душу. А тут ещё Лидка Севорцова овладела всеми его помыслами и чаяниями. И чего он в ней нашёл? Девчонка и девчонка – ничего особенного. А вот подишь ты!
Кроме Олега в доме жил ещё один награждённый – одноногий дядя Миша. Помимо нескольких медалей и ордена «Красная Звезда» у него был «боевик». О! это что-то! Это мечта каждого пацана. Дядя Миша почти всю войну прослужил в разведке. Трижды ранен, дважды контужен. Он удивлялся: «И как это я уцелел!? Разведчики на войне долго не живут.»
Дядя Миша жил один. Его жена и сын умерли в сорок втором от голода. Олега он очень привечал. Относился к нему
