Содержать негде и кормить нечем, – Деникин снял фуражку, достал носовой платок, вытер лоб и шею. Затем протёр внутри фуражку. Вновь надел её и обернулся к полковнику Дроздовскому: – Мы выступаем несколько преждевременно. У нас слабая финансовая и техническая готовность. Но фактор времени крайне важный. Постарайтесь в пути, по мере продвижения пополнять казну.
– Каким образом, Антон Иванович?
– Ну, дорогой Михаил Гордеевич, не будьте простаком. Каким, каким… Самым примитивным. Военным. Реквизиции и проскрипции. Наши западные союзники готовы нам помочь в обмен на золото в любом виде, даже на церковные ценности.
– Письменный приказ будет?
– Нет. Но, уверяю вас, это не моя инициатива. На военном совете сам Лавр Георгиевич озвучил пожелание представителей Антанты. Что делать – война. Это суровая необходимость. Других источников пополнения военной казны у нас нет. И пока не предвидятся. Все банки на той стороне. Ну, в добрый час. Командуйте, полковник. Вы первый в списке на генеральские регалии.
– Слушаюсь, – ответил Дроздов и скомандовал: – Полк! Направо! Шагом марш! Запевай!
Полк, почти целиком состоящий из офицеров, затянул свою строевую песню, написанную штабс-капитаном Петром Баториным и юным барабанщиком полкового оркестра Дмитрием Покрассом:
Из Румынии походом
Шёл Дроздовский славный полк,
Во спасение народа,
Исполняя тяжкий долг.
Этих дней не смолкнет слава,
Не померкнет никогда,
Офицерские заставы
Занимали города!
Но на подступах к станице Юрьевской полк Дроздовского встретился с пулемётным огнём. Только после полного окружения удалось ворваться в станицу. В плен были взяты жители станицы.
– Юрьевцы. Вы оказали сопротивление уже тем, что приютили большевиков. Из-за вашей недальновидности мы потеряли две сотни наших бойцов-рыцарей, защитников монархии, православия и отечества. Всех пленённых и раненных поставить сюда. Я должен видеть всех.
Через оцепление на середину площади вывели двоих пленных и троих раненных. Полковник прошёл мимо короткого строя пленных и остановился напротив одного из раненных.
– Фамилия?
Пленный молчал.
– Фамилия! – повысил голос Дроздовский.
– Это вновь прибывший вчера прапорщик Манжовский, – доложил рядом идущий командир роты капитан Шумилин.
– Манжовский? Вчера прибыл? С Шаргеем? – переспросил Дроздовский.
– Так точно.
– Так это же что получается? Не понял. Предатель? Вчера прибыл? Прапорщик Шаргей!
– Я здесь, господин полковник, – отозвался Шаргей.
– Вы большевистский агент?
– Никак нет, господин полковник.
– Но ваш сослуживец
