стать тем, кто спустит курок ему в сердце. И я надеюсь, что эта мысль заставляет просыпаться его по ночам с потным лбом и сердцем, что бьется, как в последний раз. Потому что это «как в последний раз» обязательно наступит… Я клянусь.
В конце концов, или я, или он. Начиная войну, мы это хорошо понимали. Выиграет только один. Выживет только один. Дон будет только один…
Из хороших новостей – Эскобар не подозревает, что Мэри выжила. Взрыв был таким сильным, что тело (а по мнению Пабло – тела) превратилось в «человеческое пюре». И хотя я сам нажал на кнопку, не жалею об этом. Другого выхода не было, на детали мне плевать.
Ох, perra… доставила ты проблем. Смотрю на ее шокированное лицо. Что непонятного в приказе «раздеваться»? И почему она смотрит так, будто впервые меня видит? В конце концов, она это десятки раз делала. И не только со мной… блять. Тушу сигару просто об кресло, капо ди капи может позволить себе не использовать пепельницу. Я могу позволить себе все…
И я пришел за ней. За своим. Потому что она моя шлюха.
У главаря мафии способы расслабления простые – бездушный трах с представительницами идеальных тел. Бессердечные тупые куклы – мой вариант. И Мэри такой, как оказалось, родилась. И если она теперь здесь – пусть отрабатывает свое спасение. Пусть придумывает, как соблазнить меня, как заставить хотя бы на один трах забыть о том, что она сделала. Пусть думает и раздевается…
– У тебя какие-то проблемы с пониманием, perra? – рычу я. Достала. Как будто бы мне очень хочется… с ней. Ведет себя так, словно виновный здесь во всем я, а не она.
– Да, Марк, я не понимаю… – бормочет она, и ее лицо становится бледным.
Я вздыхаю, потирая глаза. Главное правило шлюхи – меньше вопросов и больше дела. Какого хрена, она свой язык использует не по назначению?!
– Тогда отключи мозг, Мэри, – стреляю взглядом в нее. – И делай то, что я тебе сказал! Иначе это сделаю я, и так, что тебе не понравится!
Я как будто в сюрреалистическом кино оказался. Заставляю раздеваться ту, что видеть не хочу. Угрожаю тем, что сделать не смогу. Блять, легче подорвать автомобиль с человеком внутри, чем коснуться ее… по-особенному коснуться.
Девушка поднимается с постели. Наконец-то. Тень неуверенности ложится под глаза от ее дрожащих ресниц. Но она все же решает это сделать. Я сжимаю кресло пальцами, наблюдая за тем, как она тянет за край моей футболки, обнажая миллиметр за миллиметром… Ткань ползет стройными ножками, а я изо всех сил пытаюсь представить, что это не она. Какая-нибудь другая шлюха. Блять, до сих пор не понимаю, зачем сам себя пытаю. Мазохист в квадрате.
Она поднимает футболку выше, демонстрируя мне кружевные трусики. Мои ноздри раздуваются, я слишком хорошо помню, что скрывается под ними. Проклятие. Выразительная талия с плоским животиком вырисовывается в моем воображении за секунду до того, как я вижу ее. Во рту слюна становится горькой и это не от сигары, это от поступков бывшей…
Когда скрытой остается только грудь, Мэри сдергивает
