Наверное, и сегодня мне надо было промолчать, но так уж вышло. Так что у тебя вполне мог быть брат, причем он был бы года рождения Павлика. Занятно, что и мама хотела назвать сына Павлом – в честь своего деда. Не вышло…
Он помолчал, а Зоя поняла: ну да, теперь тему ухода из меда вообще никогда поднять не получится!
Потому что дед матери, Павел, которого она, конечно же, не знала, потому что он умер задолго до ее рождения, был легендарным в их краях пульмонологом.
– И, конечно же, дочка, тебе не пришлось бы выходить замуж за родного брата, уж поверь мне! Так что я рад, что ты, не имея старшего брата Павлика, все же обрела другого, того, кто сможет тебя защитить, быть всегда с тобой и любить тебя…
Но она-то не любила своего Павлика! Ну, ни чуточки – как мужчину. Как брата, как друга, как хорошего приятеля – но не как мужчину!
– Ведь я грешным делом строил тогда грандиозные планы относительно Павлика, нашего сына и твоего старшего брата. Он ведь тоже стал бы врачом. Не думаю, что пульмонологом, как прадед, в честь которого был бы назван, вероятно, детским хирургом, как и я. Ну, или хирургом для взрослых, как мама. Да, вы были бы великолепным врачебным дуэтом, мой сын Павел и моя дочка Зоя!
Отец распланировал карьеру и, более того, жизнь сына еще до появления его на свет. Ну и ее, собственно, тоже.
Так какой же бездушной сволочью надо быть, чтобы после этого признания заявить отцу, что не только его умерший еще до рождения сын Павлик, но и она сама не получит медицинского образования?
– Поверь мне, дочка, мама не говорила, потому что не хотела, чтобы ты горевала и мучилась. Я ведь знаю, как она переживала тогда, после… после того, как потеряла ребенка. Но когда у нас появилась ты, мы оба дали себе слово, мама и я: если наш Павлик не станет медиком, так им станешь ты!
Он снова посмотрел на Зою и назидательно добавил:
– Конечно, жизнь твоя, и тебе двадцать лет, дочка. Ты – человек взрослый. И если ты не любишь Павлика, то ничего не поделать. Но задайся вопросом: что главное в этой жизни? Любовь ли, которая проходит? Я ведь когда-то тоже любил, признаюсь, Веронику Михайловну, но ведь это в далеком, слава богу, прошлом. Что важнее: сиюминутная прихоть или чувство долга?
Да, Зое стало ясно, что мед ей оканчивать придется. Но кто сказал, что она должна работать по специальности и начинать академическую карьеру?
И тем более выходить замуж за Павлика?
– Ну, что-то разговор у нас получился грустный, дочка. Так ты подумаешь о том, чтобы не разрывать отношения с Павликом? У него сейчас такой ответственный период в жизни, если ты его бросишь, это может сильно навредить ему. Ты же не хочешь этого?
Нет, не хотела. Но почему никто не интересуется тем, чего хочет она?
Никого это не интересует, понятно. Весь вопрос только в том, чего же она хочет?
Этого Зоя, к своему ужасу, сказать после сей странной беседы с отцом уже больше с уверенностью не могла.
– …А это мой троюродный брат Антон, – произнес
