Его мама: «Да, он играл в футбол». Я говорю: «Здесь» (показываю область шеи и как завязанный шарф), мама его кивает и говорит, что он очень любил футбол и болел за какую-то команду.
Я снова спрашиваю Вигена: «Скажи мне что-нибудь другое… не это… это не то… мне надо рассказать, как ты умер».
Потом я говорю: «Вы ведь знаете, что он умер?!»
Мама кивает головой.
Он вдруг говорит мне: «Подарок». Я его маме говорю: «Про подарок какой-то говорит». Она: «Он очень любил подарки. Новый год начинался, а он уже говорил: „Когда вы подарите мне подарки“». Я качаю головой и говорю: «Нет, не это… подарок… сестра». Тут она протягивает мне его цепочку с крестом и кольцом. Я в небольшом недоумении, говорю: «Ему Кристина подарила кольцо?» А она отвечает: «Нет, это подарок средней сестры». Уже взяв цепочку в руки, намотав ее на пальцы, отвечаю: «Нет, не про это кольцо он мне говорит. Он говорит про другое кольцо, которое потерял. Ему его подарила Кристина». И тут его мама выдает: «Старшая дочка подарила ему кольцо-оберег „спаси и сохрани“. За две недели до смерти он его потерял, но никому об этом не сказал». Я: «Да-да, вот про это кольцо говорит… именно про это…»
Снова вхожу в транс и говорю: «Он говорит, я к маме во сне приходил на 40 дней, просил ее, пожалуйста… о чем он вас просил?» (я знаю, о чем он просил, но мне важно, чтобы его мама сама это сказала). Она отвечает: «Он пришел ко мне во сне и сказал: „Мама, пожалуйста, отпусти меня“». Я ей: «Но вы не можете… вы не можете его отпустить… Вы знаете, его надо отпустить…»
Родители плачут, я сама на грани срыва… как в водовороте вижу информацию… проносится перед глазами, слышу в ушах, в голову все «падает»… Я говорю: «Он в электричке ехал? Это было в электричке?» Она: «Ну да, в метро…» Я: «Я слышу чихк-чихк… чихк-чихк… говорит… поезд… электричка… я ничего не понял… все произошло внезапно… очень быстро… окружили… истыкали… прямо в сердце… секунда…» Поворачиваюсь к маме и спрашиваю: «Он в больнице лежал?» Она мне: «Нет», – я ей: «Я вижу его на белой простыне…» Потом вдруг до меня доходит, что это морг, что он в морге… что бороться за его жизнь было бесполезно, так как умер он почти сразу…
Виген все стоит в комнате… не плачет… у него грустное лицо… я говорю его маме: «Вы хотите что-то ему сказать? Представьте, что я могу передать… скажите». Она говорит: «Виновные не наказаны. Я не могу так жить… с этим камнем… они убили моего сына… где правосудие?» Я переключаюсь на Вигена, он мне говорит (а я передаю его маме): «Вы знаете, они не понимали, что они делают. Глаза стоят… вот так (показываю как), ничего не соображают. Знаете, тот, кто это сделал… умрет в течение трех лет… его убьют… На нем метка. Остальных тоже не станет». Она плачет, и чувствую, что ей в это не особо верится… думаю, надо как-то волну сменить, и говорю: «Он говорит, что любит обеих сестер, но говорит, что Кристину люблю больше, говорит, мы с ней очень похожи». Тут в комнату входит его старшая сестра, Кристина. Они с Вигеном действительно очень похожи. Она
