улыбнулся вахтмастеру. Интуиция не подвела его. Остальные смотрели на вахтмастера так, словно он был подставным лицом боевого состава.
– Что же вас беспокоит, коммандер? – спросил Страт. – Негуманоиды?
– Да, сэр.
– Разве их документы не в порядке?
– Если это можно назвать документами, то они безупречны. Но ужасно скудны.
– Именно! Спасибо, коммандер.
Военконсул продолжал говорить, но третий вахтмастер ничего не слышал. Мягкая, как подушка, тишина опустилась на скамью свидетелей.
Тиммербах жаловался на судьбу всем вообще и никому в частности.
Военконсул, похоже, горячо спорил с Богоравными. В этом не было смысла. В электронном мире все доводы можно просчитать за пикосекунды.
Хагета осенило в тот момент, когда двое сотрудников корабельной службы безопасности молча вошли в зал, чтобы увести крекелена. Военконсул и Богоравные, крекелен и свидетели – все это части большого представления для медлительного биологического разума. Если кто-то из экипажа вообще это видел.
– Сэр?
– Да?
Ощущение было не из приятных. К нему подошли еще два безопасника.
– Военконсул хотел бы пригласить вас в свою каюту. Не могли бы вы пройти с нами?
Третий вахтмастер развернулся и с совершенно пустой головой вышел из зала.
10
Саймон Трегессер толкнул ногой свою личную закрытую гравитационную лодку, проплыл через огромный информационный центр штаба и завис рядом с Лупо Провиком. Включил усиление искусственных глаз, но так и не понял, чем заинтересовался его стратег.
– Свежая информация, Лупо?
Провик обернулся, и тень раздражения на его невзрачном, обрамленном рыжими волосами лице тут же угасла, сменившись обычным холодным спокойствием. Выдавал его только взгляд серо-голубых глаз, твердый, как алмазное сверло.
– Просто вырвалась новая орудийная платформа. Сейчас мы начнем перекачивать данные разведки.
Никакого почтения. Лупо никогда не величал его по титулу. Ни от кого другого Саймон этого не потерпел бы. Но за преданность Лупо не нужно было платить монетой устрашения. Провик находился рядом с ним всю жизнь. Провик придумал план, с помощью которого Саймон избавился от своего отца, тирана и садиста. Провик обнаружил хитрые ловушки в замыслах Валерены, которые просмотрел его собственный гений. Как телохранитель Провик оплошал лишь однажды. И не прощающий ошибок Саймон Трегессер простил его.
Саймон не понимал Лупо Провика, но охотно его использовал и даже любил, на свой особый лад. Лупо был именно таким бесстрашным, безжалостным и блистательным, каким воображал себя самого Саймон Трегессер. И не представлял угрозы. Один раз он ошибся в защите, но в нападении был непобедим.
Саймон особенно ценил Лупо за то, что тот не боялся Сторожевого флота. Мало о ком можно было такое сказать.
– Что-нибудь
