Белая магия. Дэвид Грэхем Филипс
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Белая магия - Дэвид Грэхем Филипс страница 18
– Это сделка?
– Пожмем друг другу руки.
И они пожали друг другу руки.
– А теперь мне пора, – сказала она.
Когда он начал готовиться сопровождать ее, она запретила ему тоном, не допускающим никаких обсуждений.
– До заката еще час, – сказала она. – Во всяком случае, я ничего не боюсь.
– Я бы сказал! – Засмеялся он.
– Потому что я тебя не боюсь? О, ты тщеславен!
– До завтра?
– До завтра.
– И больше никаких глупостей?
– Я все продумала вчера вечером, – сказала она. – Я понимаю, что у тебя нет денег, чтобы содержать жену…
– Стой на месте! – Скомандовал он. – Неужели ты никогда не сможешь разобраться в этом? Я не люблю тебя—и ты не любишь меня. Это все.
– Моя шляпа на месте?… Я должна спешить.... Ну, у меня нет времени обсуждать это. Только я восхищаюсь и уважаю тебя за то, что ты не захотел жениться на девушке, так как не можешь ее должным образом содержать. А теперь не красней и не сердись на меня. Я должна идти. До свидания.
И, не дав ему возможности подобрать слова для ответа, она легко и грациозно метнулась прочь.
Перевернутое каноэ
Картина неуклонно прогрессировала. Погода не мешала, и платная модель не была бы такой регулярной, как Рикс. Но прогресс шел медленно. Роджер отчасти винил себя за это; он был медлительным работником, который всегда работал медленнее по мере того, как его работа приближалась к завершению.
– Я никогда не видел, чтобы кто-то так старался, – сказал Рикс. – А ты-полная противоположность во всем остальном, кроме своей живописи. Однако главной причиной черепашьего темпа этой конкретной работы была модель. Рикс приходила рано и задерживалась допоздна, но после их откровенного разговора и соглашения ее силы, казалось, быстро иссякали. Она выглядела все так же; у нее были все признаки совершенного здоровья, но после десяти или пятнадцати минут позирования она настаивала на отдыхе, хорошем, долгом отдыхе. Поскольку он не имел права критиковать или контролировать эту добровольную модель, он не мог протестовать. И, поскольку для картины было важно, чтобы модель продолжала до конца, разве он не просто выполнял свой простой долг перед своей картиной, пытаясь развлечь и заинтересовать ее во время долгих пауз? Не то чтобы разговор с ней был неприятной задачей – нет, действительно, или вообще задачей. Но его совесть, как серьезного человека, стремящегося к карьере, нуждалась в постоянном заверении, что он действительно не растрачивает великолепные огни тех долгих утренних часов, когда он бездельничает с глупой, легкомысленной девушкой, которая заботилась только о смехе, что он не поощряет свою симпатию к ней и не выполняет свой долг как честного человека, как ее друга, чтобы отбить ее симпатию к нему.
– Не сердись на меня, – сказала она однажды утром, когда он во время отдыха впал в явно подавленную задумчивость. У нее была привычка наблюдать за ним. Так женщина наблюдает только