заговорил и попытался высвободиться.
Все еще прижимаясь к нему, она очистила глаза от воды и посмотрела.
– Да, понимаю, – выдохнула она. – Как холодно! Тот, что впереди, – мой брат. Единственное, что он может сделать, – это спринт. Так что он доберется сюда первым. Ты должен вести себя так, как будто знаешь его, должен называть его Гек – это сокращение от Гектора. Я ему все объясню.
– Да ладно тебе. Давай выберемся на берег.
Он снова попытался освободиться от нее.
– Глубина воды не более четырех футов.
– Не отпускай меня, – умоляла она. —Я немного слаба … И ужасно замерзла!
И она крепче сжала его.
Он не спорил и не колебался, но выбрал самый быстрый путь на берег. То есть он поднял ее на руки так легко, как будто она весила тридцать фунтов вместо почти ста тридцати, не принимая во внимание сто фунтов или около того воды, которую она несла в своей одежде. Как она и предсказывала, Гектор обогнал своего более высокого и тяжелого спутника и прибыл намного раньше него. Когда он, тяжело дыша, приблизился примерно на сотню ярдов к тому месту, где она отжимала юбки, Роджер пропел достаточно громко, чтобы его голос достиг ушей все еще далекого другого юноши, – привет, Гек. С ней все в порядке.
“Гек” остановился в изумлении. Затем он двинулся дальше, но более медленной походкой.
– Кто вы? – Спросил он Роджера.
Рикс оторвалась от отжима одежды. – Зови его Чанг, – спокойно сказала она брату. – Хэнк не должен знать.
– Какого черта … – начал было Гек.
– Заткнись, черт возьми, – приказала Беатрис тоном, которым члены одной семьи не стесняются обращаться друг к другу в моменты крайней необходимости. – Не пытайтесь думать. Ты же знаешь, что не можешь. У тебя, конечно, достаточно здравого смысла, чтобы понять, что Хэнка нужно заставить поверить, что вы с Чангом старые друзья. – Она добавила еще более низким тоном, – брось этот взгляд "удар по голове". До него не больше десяти секунд.
У Гектора едва хватило времени на безразлично успешную, но сносную перестановку выражения лица, когда к нему подбежал Хэнк, пыхтя, весь в заботе. —Тебе не очень больно, дорогая, правда? – Задыхаясь, спросил он.
Мистер Чанг, мистер Вандеркиф, – перебила Беатрис.
Вандеркиф, большой и тяжелый, красный и запыхавшийся, машинально поклонился. Усилие этого условного жеста, казалось, внезапно напомнило ему состояние души, приостановленное катастрофой. Он одарил большого художника вторым, более долгим и неприятно острым взглядом. Роджер ответил ему вежливым приветливым взглядом. – Надо развести костер, – сказал он, – и высушить эту юную леди. Ну же, Гек давай.То, как “Гек” поморщился, казалось, доставило ему удовольствие, и они с Беатрис обменялись одним из тех взглядов украдкой сочувствующего удовольствия от тайной шутки, которые провозглашают высокую
