бы поклялся в этом, – воскликнул он.
– Ты единственный, кто когда-либо противостоял мне, – сказала она.
– Я? О, нет. Никогда! Но в одном я должен. – Он стал серьезным. – Рикс, я не буду иметь никакого отношения к тому, что ты обманываешь этого милого молодого человека. Это категорично и окончательно.
– Ну разве он не милый! – Воскликнула она. – Он мне всегда нравился с тех пор, как был маленьким мальчиком в школе танцев, с такой вежливой, тихой манерой шмыгать носом. Он терпеть не может сморкаться. Ты знаешь, есть такие люди. Я бы ни за что на свете не обидела его чувства. Видишь ли, все не могут быть такими суровыми и жесткими, как ты. Теперь ты получаешь позитивное удовольствие, говоря неприятные истины.
– Я не лжец, – коротко ответил он.
– Мне это в тебе нравится, – воскликнула она с энтузиазмом. – Это заставляет меня чувствовать такую уверенность. Ты единственный человек, которого я когда-либо знала, которому я верила.
Он посмотрел на нее с откровенным удивлением и подозрением.
– К чему ты клонишь? – Спросил он. – Ну, не смотри так невинно. Долой это!
– Я не понимаю, – сказала она, улыбаясь.
– Прошу прощения, но ты знаешь, точно. Чего ты добиваешься?
– Как мы можем быть друзьями, – взмолилась она, – если ты все время подозреваешь меня?
– Мы не будем друзьями, – решительно ответил он. – Это здесь и сейчас – конец.
Было очевидно, что его слова повергли ее в шок, странный шок удивления, как будто она ожидала совсем другого приема от своего предложения. Однако после недолгого размышления она, казалось, пришла в себя. – Как может такой умный человек, как вы, быть таким глупым? – Возразила она. – Ты прекрасно знаешь, что мы просто не можем не быть друзьями.
– Друзья—да, – признал он. – Но мы не увидимся.
– А что я скажу Питу?
– Что-нибудь умное и приятное. Кстати, как тебе это сошло с рук, когда ты добралась до дома?
Она радостно рассмеялась. Она выглядела самой невинной, самой юной.
– О, было такое! – Воскликнула она. – Мама … Ты не знаешь маму, поэтому не можешь оценить. Но ты поймешь, когда узнаешь ее. Это был треугольник : Гек, мама и я. Гек засиял перед тобой, так что он действительно был наполовину на моей стороне. Я рассказала, как познакомилась с тобой, всю историю, только не сказал всей правды о картине.
Ее взгляд был таким странным, что он встревоженно спросил, – что ты рассказала о ней?
– Мы поговорим об этом позже, – ответила она, и его знание ее методов не позволило ему спокойно воспринять это поспешное требование отсрочки. —Мама хотела знать, кто ты, и, конечно, я не могла ей сказать ничего такого, что удовлетворило бы такую женщину, как мама. Она запретила мне когда-либо видеть тебя снова. Я сказала ей, что, напротив, увижу тебя сегодня утром. Она бредила, боже, как она бредила! – И Рикс разразился хохотом. – Ты должен был слышать! Она такая обычная. Она обвинила меня—но ты можешь себе представить.
– Да,
