Из озорства поменялась шляпами с Томом и, увидев его в перьях, смеялась до визга. На обратном пути пели «Ведь он же славный парень», и вечерний воздух отзывался многоголосым эхом.
Лиза с Томом и Блейкстоны заняли теперь одно сиденье. Лиза оказалась между Томом и Джимом. Том был совершенно счастлив, он мог бы так всю жизнь ехать, подле Лизы. Постепенно, по мере того как они удалялись от Чингфорда, пение стихало, болтовня становилась менее оживленной, голоса – более тихими. Кое-кто задремал; Салли с Гарри похрапывали в обнимку. Вечер выдался прекрасный, небо приобрело уже ультрамариновый оттенок, звездам не было числа. Лиза время от времени поднимала глаза к небу – и ее охватывало желание оказаться в чьих-нибудь объятиях или испытать, каковы ласки сильного мужчины; также в сердце ее появлялось странное ощущение – будто оно, сердце, увеличивается. Лиза притихла; Том и Блейкстоны тоже молчали. Затем, очень медленно, очень осторожно, с пониманием, что этак не годится, рука Тома обвилась вокруг ее талии. На сей раз Лиза ничего не имела против. Однако с другого боку тоже началось копошение, и другая рука стала гладить Лизу по бедру, и другая ладонь опустилась на ее пальцы. Рука эта принадлежала Джиму Блейкстону. Лиза чуть вздрогнула и уже не могла унять дрожь. Том это заметил.
– Лиза, ты озябла, да? – прошептал он.
– Нет, Том, мне тепло, просто потряхивает маленько.
Том крепче обнял ее за талию, и в это же время большая жесткая ладонь стиснула ее ладошку. Так Лиза и сидела, меж двух мужчин, пока платформа не достигла «Красного льва», что на Вестминстер-Бридж-роуд, и Том не сказал себе: «А все-таки я ей нравлюсь!»
Они спустились с платформы, пожелали друг другу доброй ночи. Салли и Лиза, со своими верными рыцарями и четой Блейкстонов, пошли домой. На углу Вир-стрит Гарри предложил Тому и Джиму:
– А что, парни, не пропустить ли нам по стаканчику, пока паб не закрылся?
– Я не прочь, – отвечал Том. – Только сначала проводим девушек.
– Тогда нам до закрытия не успеть, – возразил Гарри. – Считаные минуты остались.
– Нельзя же девушек бросить посреди улицы.
– Валяйте, бросайте, – вмешалась Салли. – Мы за себя постоим, если что.
Том не хотел расставаться с Лизой, но она поддержала Салли:
– Иди уже, Том. Никто нас с Салли не съест. А ты можешь опоздать.
– Доброй ночи, Гарри, – сказала Салли, как бы ставя точку в разговоре.
– Доброй ночи, старушка, – отвечал Гарри. – Давай, чмокни меня на сон грядущий.
И Салли, отнюдь не против своего желания, прижалась к Гарри, а он звонко расцеловал ее в обе щеки.
– Доброй ночи, Том, – сказала и Лиза, протягивая руку.
– Доброй ночи, Лиза, – отвечал Том, с тоскою во взгляде беря ее ладошку.
Лиза поняла, мило улыбнулась, подставила личико. Том наклонился к ней, обнял и страстно поцеловал.
– Какая ты сладкая! – воскликнул он, чем вызвал смех Салли, Гарри и Блейкстонов.
– Спасибо, что вытащил
