повозки, ни ручные тележки сюда не совались.
Лиза и Джим как раз подошли к этим столбикам, когда на пустой улице появился человек. Лиза поспешно отвернулась.
– Как ты думаешь, он нас узнал? – спросила она, когда они с Джимом оказались на достаточном расстоянии. И добавила: – Видишь, оглядывается.
– А кто это?
– Он с нашей улицы, – пояснила Лиза. – Я сама ни с кем из его семьи не вожусь, но знаю, где они живут. Как думаешь, он нас узнал?
– Откуда? Темень такая!
– Но он же оглянулся! Если он нас узнал, завтра вся улица будет языки чесать.
– Мы ничего худого не делали.
Лиза протянула руку, чтобы попрощаться.
– Провожу тебя до дому, – сказал Джим.
– Не надо. Иди к себе.
– Темно; что, как ты в беду попадешь?
– Не попаду. Иди домой, оставь меня.
Лиза шагнула в переулок и остановилась, глядя на Джима. Их разделяли железные столбы.
– Доброй ночи, – сказала Лиза, продолжая тянуть руку.
Джим взял ее ладошку.
– Не хочу, чтоб ты уходила.
– Что ж делать? Я должна идти! – Лиза попыталась высвободиться, но он опустил ее руку на верхушку чугунного столбика и крепко прижал.
– Пусти! Больно!
Блейкстон не шевельнулся, только смотрел ей в глаза откровенно, требовательно. Лизе стало не по себе. Она пожалела, что пошла с ним.
– Пусти руку! – Лиза крохотным своим кулачком принялась молотить железную лапищу.
– Лиза! – с надрывом произнес Блейкстон.
– Что? – Лиза в очередной раз стукнула его по руке.
– Лиза, – Блейкстон перешел на шепот, – я хочу!
– Чего? – Лиза потупилась.
– Сама знаешь. Ну, так как?
– Нет.
Он навис над ней и повторил:
– Так как?
Лиза молчала, только молотила его кулачком по руке.
– Лиза, – Джим говорил хриплым, низким голосом, – Лиза, я хочу.
Она все молчала, прятала глаза и как заведенная била его кулачком. Он поймал ее взгляд. Кулачок застыл в воздухе, Лиза смотрела на Джима с полуоткрытым ртом. Внезапно Блейкстон как бы встряхнулся, ударил Лизу кулаком в живот так, что она зашаталась, и распорядился:
– Пошли.
И они скрылись в темном переулке.
8
Воскресный утренний сон миссис Кемп всегда был несколько крепче и продолжительнее, чем сон субботний или, скажем, пятничный; иначе Лиза в то воскресенье вовсе бы не выспалась. Она проснулась, потерла глаза; постепенно вспомнила и как ходила накануне в театр, и все остальное. Лиза вытянула ноги и испустила блаженный вздох. Сердце ее переполнял восторг; она думала о Джиме, и по телу разливалась любовная истома. Она закрыла глаза и представила
