в какое время Алина ушла, ну и опять же, что у нее с настроением было, может, на что-то обратила внимание. Узнай, если она в курсе, у кого еще Алина занималась из репетиторов. Их надо тоже опросить. Все же люди по полтора-два часа сидят вместе, мало ли, вдруг что-то в разговоре проскочило.
– Опрошу, – Вадим поставил чашку на стол перед Луниным, – если быстро управлюсь, могу потом к парням подключиться. В школе-то у них фронт работы немереный.
– Так и сделаем, – попробовав кофе, Илья удовлетворенно кивнул, – только сперва зайди еще в местное кафе.
– Это которое «Шансон»?
– Которое «Шансон». Поговори с персоналом про тот день. Видел ли кто Алину, подходила ли она к отцу, может, кто разговор слышал? Опять же, вдруг есть видеозапись. Не думаю, что там что-то выстрелит, но отработать все равно надо. Теперь вы, Петр Григорьевич. Такой вопрос – вы соседей этой, как ее…
– Колесниковой? – угадал участковый.
– Колесниковой. Вы ее соседей опрашивали? Кто-то видел, как девочка выходила после занятий?
– Опрашивал. И не только соседей. У меня вот список домов есть, – Колычев раскрыл записную книжку, одна из страниц которой была почти полностью заполнена цифрами, почти треть из которых была перечеркнута, – в субботу ходил, воскресенье, ну и сегодня до обеда прошелся. Но пока без толку.
– Сколько всего народа живет в поселке?
– Почти пять тысяч. Всех за день не обойдешь. Хотя, конечно, и так все знают, что случилось. Думаю, если бы кто что видел стоящее, сам пришел бы.
– Может, и так, – согласился Лунин, – но надо еще походить. Вернее будет.
– Похожу, – кивнул Колычев, – чего ж не походить-то. А если что иное потребуется, так вы говорите, я все сделаю.
– Непременно. – Илья хотел было уже отпустить участкового, но в последний момент вспомнил об еще одном интересовавшем его обстоятельстве. – Скажите, год назад, когда пропала другая девочка, вы здесь были?
– А где ж еще? Я тут уже лет двадцать как в участковых. Пять начальников колонии при мне сменилось. Вру, шесть! Двое на повышение ушли, трое на пенсию, а одного посадили. Но это еще давно, годов пятнадцать назад было.
– И что, тогда тоже никто ничего не видел, не слышал?
– Никто, – подтвердил участковый, – но тогда и уехать из поселка проще было. Про карантины никто и слыхом не слыхивал, автобус до города каждый день бегал. Да и, если честно, Ритку и не искали почти. Ей тогда шестнадцать только исполнилось, но уж больно девка резвая была, все во взрослую жизнь торопилась. Я вот подумал, вдруг вы ею интересоваться будете, захватил фотографию. – Колычев достал снимок, лежавший промеж страниц записной книжки. – Красивая деваха, глазища-то вон какие, утонуть можно. Но я вам так скажу, там, и кроме глаз, было на что посмотреть.
– Григорич, да ты ценитель юного тела, – усмехнулся Зубарев, – а с виду приличный человек, с усами.
Колычев вопросительно взглянул
