жмурилась от яркого весеннего солнца. Она любила весну. Это время года напоминала ей о силе возрождения. Девочке казалось, что сказочная птица Феникс незримо пролетает над замерзшей спящей землей, всех согревая по пути своим теплом, и пробуждая жизнь. Нежные зеленые листочки легкой вуалью ласково обнимали замерзшие за суровую зиму стволы деревьев и кустарников. Воздух наполнялся цветочным ароматом. Природа оживала. Беззаботное детство продолжалось.
Юность
Отец умер, когда Миа исполнилось двенадцать. Он успел ее научить рисовать и паять микросхемы, чинить часовые механизмы и правильно читать стихи. С ним она ходила в походы и гоняла на велосипеде. Она даже простила ему случай на реке. Лодка чуть покачивалась на легкой ряби воды, а отец кричал:
– Прыгай! Прыгай, кому говорю!
– Я боюсь! – Миа глотатала слезы. Слезы отец не переносил.
– Прыгай! Иначе ты никогда не избавишься от своих страхов!
– Нет! Я не хочу! Я утону!
– Не утонешь! Я тебя вытащу!
Миа зажмурилась от страха. Глубокая вода вселяла в нее страх и ужас, подсознание кричало и не хотело отпускать девочку в опасную стихию. В этот момент отец просто столкнул ее с лодки. Вода оказалась холодной и совсем не хотела держать на поверхности маленькую девочку, легко сомкнувшись над головой. Миа хотела жить. Она вытолкнула себя на поверхность, и лихорадочно заколотила но воде руками и ногами. В лодке сидел довольный отец. Он хохотал:
– Вот! А говорила, что не можешь, не умеешь! Плывешь! Молодец!
Похвала отца много значила для девочки. Хвалил он редко, по особым случаям. Видимо, этот случай оказался из ряда вон выходящим. В кои-то веки, дочь заслужила комплимент. Миа торжествовала, но с той поры поняла, что панически боится открытых водоемов. Она, конечно, выплыла и впоследствии неплохо держалась на воде, но этот детский животный страх не давал ей во многом добиться большего.
Вопреки всему отец стал ее хорошим другом. И сейчас он ее предал. Еще никогда в этой жизни Миа не было так больно. Она могла это предотвратить, но не смогла разгадать знаки. В последнее свое утро отец отличался немногословностью. Он позавтракал, оделся, взял кожаный портфель, остановился на секунду перед выходом и посмотрел на дочь долгим взглядом:
– Солнце мое, запомни, весь мир принадлежит тебе, не ограничивай себя в желаниях, слушай свою душу и следуй законам вселенной. Береги маму, – отец надел кепку и вышел. Миа стояла, открыв рот. От отца она подобных спичей не слышала никогда. Ее заботило другое событие. Аура у отца в день перед гибелью светилась темно – фиолетовым цветом с примесью грязного желтовато – серого дыма. Лицо приобрело бледный землистый оттенок. Все признаки Миа увидела на доли секунды, но девочка тогда не смогла понять, на что надо обратить внимание. Как же
