сложили все внутри, оделись и затаившись, чтобы не спугнуть удачу, сидели в полной готовности. Ветра не было, но было тем не менее прохладно, минус 30 и без ветра минус 30! Да, ожидание вообще не греет особо никогда, и, если тем более, оно затянулось, в нем явно присутствует элемент замерзания. Просидев примерно до половины шестого, мы поняли, что наши ожидания сегодня беспочвенны, и я пошел к Ульрику с тем, чтобы хоть радио взбодрить. Может, удастся узнать, что происходит на Среднем. Антенна была установлена, Ульрик попытался слегка подогреть остывшую радиостанцию – может быть ей просто так же, как и всем нам не хватало тепла. Подготовив все, отложили эфир до полвосьмого – обычного времени нашей связи.
Договорились сначала, что я полечу во второй группе, но поскольку Такака почувствовала себя неплохо, я решил войти в первую группу вместе с Уиллом и Ульриком. Мы забирали одну упряжка, сани, весь экспедиционный скарб, который только можно было собрать. Две палатки с тремя людьми оставались на второй рейс.
Но и сегодня планам не суждено было сбыться по той простой причине, что вертолет не прилетел. Вечером связи опять не было. Несмотря на подогрев, радиостанция похоже, действительно вышла из строя, что окончательно подорвало все наши надежды на то, что оно когда-нибудь заработает. Проблема серьезная- радиостанция не держит частоту, срывается, и ни приемник, ни передатчик вообще не работают. Вообще то эта радиостанция полученная Уиллом пару лет назад и ни где-нибудь, а в самом Вашингтоне из рук какого-то крутого пентагоновского специалиста, уверявшего, что подобные станции широко используются в том числе и не совсем в мирных целях, и абсолютно надежны. Мне пришлось во время наших канадских экспедиций довольно тесно общаться с ней. Не скажу, чтобы это общение доставило мне удовольствие- я вообще не очень люблю аппараты типа черного ящика – минимум настроек и максимум неопределенности в случае какой-то нештатной ситуации. Вот и сейчас- станция не подавала признаков жизни и ничего кроме тупой замены батарей мы не в состоянии были придумать для того, чтобы вернуть ее к жизни. Сейчас оставалась только одна надежда на портативную радиостанцию «Недра» которая была у меня в Петербурге, с собой я ее не брал поскольку Уилл по американски скептически относившийся к торговой марке «Сделано в России» даже и мысли не допускал о возможной замене его радиостанции на мою, но сейчас должен был согласиться – ибо даже сделанная в Америке, но неработающая радиостанция была менее полезна для нас, чем сделанная в России, но работающая! Я собирался попросить своих ребят в Петербурге чтобы ближайшей оказией ее доставили нам на Голомянный.Для полного счастья нам надо было бы еще взбодрить наш спутниковый маяк « Аргос» и можно было бы пускаться в путь.
Уилл вчера немножко приуныл, потому что ожидал, что вертолет все-таки прилетит. Он уже строил планы, как будет лечить свою простуду. Он сидел, нахохлившись, как петушок, в костюме, внутри палатки. В которой было свежо из-за проникающего сквозь неплотно закрытые молнии холодного воздуха. От длительного пребывания палатки на одном месте молнии входных дверей в их нижней части заледенели.
