Мартина к Джулии, предстоял нелегкий разговор с тем, чтобы убедить его принять наш план и добровольно выйти из игры. В противном случае придется, увы, применить какое-то волевое решение, так как колебаться больше нам нельзя. Нужно сейчас реорганизовавшись и пересмотрев свои порядки, как можно скорее пытаться сдвинуться с мертвой точки, в которой мы оказались, и начать экспедицию.
Решили перенести обсуждение этого плана в базовый лагерь. На этом этапе (без учета мнения Мартина) он позволял нам придерживаться данных спонсорам обещаний в достижении Полюса 22 апреля и выполнения образовательных программ для Интернета и все это несмотря на заметно поредевшие ряды.
16 марта
Который день под вой пурги
Наш быт течет неспешен
Но отдадим мы все долги
Все вновь вернется на круги
Когда начнется «Экшн»
Утро. Какое утро?! – без двадцати двенадцать, минус 20 градусов. Ветер сейчас немножко ослабел, но повернул чуточку к северу, и по-прежнему видимость так, не ахти какая. А вчера он всю ночь свирепствовал, гнал низовую метель при полной, так сказать, вертикальной видимости – при звездах и полной луне. И, тем не менее, палатка трепетала всю ночь.
Вчера по радиосвязи нам поначалу удалось поговорить с Голомянным, но батареи быстро скисли, и концовка связи была скомкана. Но главное мы узнали: по-прежнему на Среднем метет во всю и в такую погоду подготовка вертолетов если и не невозможна, то займет очень долгое время. Вообще-то, прозвучало так, что могут попытаться это сделать, и, если это получится, то не ранее второй половины дня. Однако я подумал, что все это маловероятно, с учетом открытости вертолетной стоянки на Среднем и наличествующего минимума технических средств.
Что касается корейской экспедиции, то у меня сложилось такое чувство, что они все-таки на льду, и их, к счастью, отнесло ветром в правильную сторону. Но они на плаву и на поверхности. Последняя информация о них, полученная от их маяка «Аргос», три дня тому назад свидетельствовала о том, что они находились без малого в 40 километрах к северу от мыса Арктический. После этого информации не поступало, и во время вчерашней связи я так и не понял, что с ними, я услышал голос базового лагеря на корейском языке, а ответа не было. Значит, сегодня узнаем, что будет дальше.
У нас все по-прежнему. С утра всех обошел, Уилл себя плохо чувствует, как вчера лег в спальный мешок, так весь день в нем и провалялся. И вечером, когда я с радиосвязи пришел, он был глубоко внутри и оттуда издавал рычащие, рокочущие, гортанные, кашляющие звуки, которые свидетельствовали о том, что у него воспалительный процесс, к сожалению, не приостановился, а возможно, даже спускается ниже, так же, как и у всех нас. Сейчас он опять кашляет, лежит в мешке рядом. При нашем, уже долговременном, безделье сон не ахти какой прочный, но сегодня мне удалось немного покемарить. Я проснулся где-то в семь часов, заставил себя опять
